Я, как манекен с некондицией, браком,
что брошен из цеха в наполненный бак,
и выгнан на улицу, будто собака,
разжалован, словно негодный батрак.
Лежу средь собратьев на старой помойке
в побоях, помоях, как гадкий отброс.
Промятый асфальт служит твёрдою койкой.
Будильником стал небольшой паровоз.
Бродягами принят в бездомную свару,
подпущен к костру, что в бочонке горит.
Сказали, научат как шарить в карманах
и как с полисменами мне говорить.
Однажды придётся украсть в магазине,
ведь голод заставит того, кто на дне.
При бедности нет уже места гордыни.
Звериные правила в дикой игре.
Гарантии нет, что с утра не уволят,
что выплатят деньги за прежние дни
и то, что с семьёю не выселят в поле,
ведь "рынок так непредсказуем, пойми".
Вот так власть людей от друг друга межует.
Закон трудовой наш - больной организм.
Трудяг увольняют лентяи буржуи.
Вот так поступает враг капитализм.