Его давно нет, ничего не осталось, даже холмика, только память. И я его помню очень хорошо. Он пережил три поколения и видел все: рождение и смерть, разруху, войну и голод. Уходили одни, им на смену приходили другие. Сначала их было много, взрослых и детей, звучал детский смех, плач, иногда крики и песни. Он любил их всех и щедро делился своим теплом. Они всегда были с ним, много лет подряд, но однажды его оставили одного на всю зиму. Закрыли все окна и двери, засыпали наполовину землей. Он мерз, прислушивался к шуму ветра, мышиной возне и тяжело вздыхал . В дреме прошла зима, наступила весна, растаял снег, и к нему вернулись люди. Они шумели, затаскивали узлы и коробки, деловито, по-хозяйски открывали шкафчики, выдвигали ящики, гремели кастрюлями и ведрами, а он задыхался от счастья и радости, кончилось его одиночество, он еще постоит, послужит.
Через открытые окна входило солнечное тепло, вытесняя запах плесени, лежалых вещей. Его обмывали, обтирали, прихорашивали, и он начинал выглядеть бодрым и еще вполне пригодным к жизни в суровых условиях. Так стало повторяться каждый год, он постепенно привык к долгим разлукам, но все больше тосковал, старел и дряхлел. Если бы не печка и старый кухонный шкаф, на которые он опирался, не выдержал бы и упал. Двери скрипели и с трудом открывались, все как-то покосилось и обмякло. До последнего дня он давал им приют, защищал от ветра и дождя и вот его не стало. Мой старенький бабушкин домик в деревне, как часто я вижу тебя в своих снах! Я помню твои стены, которые мы не раз оклеивали обоями, твои окна с крючками на гвоздиках, твои полки и шкафчики, диваны с круглыми подлокотниками и железные кровати, и твою теплую печку. Как вкусно, пахуче и зажаристо она готовила, одаряя нас безмерным блаженством. Небольшой коридор – сени, двор с разными досками и поленницей, дедушкина каморка – мастерская, которая пахла стружкой, столярным клеем и лаком. Приветливая солнечная терраска с деревянной решеткой окон, где всегда крепко спалось, а утром солнце нагревало комнату и, становилось жарко под одеялом, кричал петух, и лето врывалось в открытое окно со всеми своими звуками и запахами и зазывало на улицу. А еще была горница с низким оконцем, всегда прохладная, в полумраке таинственная, хранившая большой кованный сундук со старой одеждой, которую никто не носил.
Я люблю тебя, мой домик детства, где всегда было радостно и уютно, не смотря на твой неказистый вид . Нигде уже я не буду так счастлива потом, как у тебя. Ушел твой век, таких больше нет, только, может быть, где-то в глубинке стоит твой собрат, доживает свой век, унося с собой память о людях, которые в нем жили, о любви и счастье, о горе и печали, которые вы все смиренно несли под своими крышами.