Небо скорбит, проливая декабрьские слёзы,
Дождь нескончаем, и нити его холодны,
Тучи висят над землёй, и в серозном лейкозе
Топят пространство, внушая недужные сны.
Воют ветра по ночам по-сиротски тоскливо,
Смотрит луна по-собачьи в недолгий просвет,
Веткой стучит по стеклу обнажённая слива,
Будто прося обогреть её ломкий скелет.
Зимние грозы - в обыденность, дождик – в привычку,
Мокрый декабрь не в диковинку в этих краях...
Где-то поэтка у чёрта живёт на куличках,
Явно желая изжарить меня на углях
Только за то, что не мыслю, как многие, скопом
И никого не кляну за прошедшую жизнь.
Я не гожусь ни в родню, ни в друзья остолопам,
И ни в рабы ни одной из нездешних отчизн.
Я – патриотка пространства земной ойкумены,
Так ли уж много земель нам отпущено знать?
Нет никакой в человеческом смысле измены,
Если не хочешь за чей-то каприз умирать.
Нет больше счастья дышать и наследовать право,
Данное волей небес, быть свободной вовек
И по желанию тотчас покинуть державу
Идолов зла и несчастных моральных калек,
Где могут выставить вон из родного жилища,
Или засунуть в тюрьму за “неправильный” слог...
Там, где вдали догорает моё пепелище,
И лиходей до меня дотянуться не смог,
Гонят волну очумело тупые пейзанки,
Дескать, они овладели страной навсегда,
И сыновей отправляют ложиться под танки, -
Мирная жизнь дуракам априори чужда.
Больше ста лет пучат зенки кровавые тати,
Лакомясь всем, что в стране ещё можно украсть...
Пишут пейзанки стишки в интернетном формате
И восхваляют не Русь, а преступную власть.
Я не смирюсь никогда с оголтелой расправой
Над несогласным с ворьём не сошедшим с ума,
Голос подавшим за Родину в гуще лукавой
Дикой орды, что размножил там сам сатана.
Да и покуда живу, спуску точно не будет
Бабам безумным, что бредом заполнили ширь,
Бред этот сказочный в сферах небесных подсуден
Тем тяжелее, чем больше его тиражирь.
Воют ветра по ночам по-сиротски тоскливо,
Смотрит луна по-собачьи в недолгий просвет,
Веткой стучит по стеклу обнажённая слива,
Будто прося обогреть её ломкий скелет...