меня пытали добром /злые/,
детские игры носили одежды взрослых,
я не помню, как плакать,
глаза замечали мою настороженность,
и меняла сорочку белую,
на сорочины чёрная ночь,
(ей снять с меня мерки пришлось),
по этому поводу чёрный гость, –
настройщик чёрных клавиш рояля
согревал огонь руками…
спускали собак реаниматоры,
шипели змеи,
каждый раз приходилось заново
выколачивать из глаз зрение,
гимн пел хор, обнажая клыки,
дефибриллятор помогал освоить breakdance,
на авось пришёл настройщик чёрных клавиш рояля…
меня мучили кошмары в безупречных снах,
и каждое лицо, отворачиваясь, смотрело,
механический вес рояль нёс на себе
под белый скрип чёрного лада,
оставалось испустить дух,
лишь солнечные лучи создадут прохладу,
чёрного гостя в ностальгию впустить,
как сентиментального настройщика…
дрожжи подняли тесто обморока,
лицо бога вытянулось в возврат,
и падали в сны скупые лунатики,
вальсировал ветер,
шершаво давил спусковую скобу
в куртке кожаных стен
мягкий знак,
гнался прочь оттереться
переодетый эсесовец в форму ареста,
как кегли волосы перхоть сбивали,
чёрный настройщик рояль двигал,
диктор немой освещал события…
у него по пять ногтей на каждой руке,
он знает, о чём допрашивать,
поколение развязанных пуповин
снабжает инкубатор материнскими платами,
по движению губ тишина
из пригоршни откусывает звук,
он настройщик чёрных клавиш рояля
жить иначе никуда не спешит.