(юмореска)
Я Манька с рынка, самого ближайшего, на Ерадроме, кто знает. Кто не знает, город не скажу. Завидовать будут и сглазят, а мне это по никчемности. Покупатель, зараза, иссякнет.
Итак, для тех, кто не понял, повторюсь, я торговка с рынка и сейчас, перед Новым годом наступает мой последний час. Время, когда можно впарить все и это будет куплено, и за это тебе ничего не будет, кроме навара. На этот навар на Бали, в Дубай или там Таити не съездишь, но оторваться с Васьком в палатке нижнего мужского белья можно.
Вот после пропущеной рюмки водки на морозе не пойму, почему нижнего мужского, но Ваську виднее свой бизнес. Про политику вы меня не спрашиваете, родные. В ней я ничего не понимаю и не пойму даже после пятой рюмки для сугреву на морозе. Может потому, что в покупателях у меня депутатов и министров отродясь не наблюдалось.
И вся психология происходит исключительно от жителей ближайших с рынком домов. Хотя среди них затейников много. Я забыла сказать, что торгую говядиной. За это охранники меня охраняют, пенсионеры тихо недолюбливают, а Васька любит, ну как уж может.
Так вот, некоторым апосля своего вопроса,
сколько стоит говядина, и моего ответа
"у меня все записано на бумажке, зри в прилавок", уже ничего не нужно, кроме пары банок кильки в соседнем павильоне и бутыля паленой водки. Другие, прочитав написанное на бумажке, начинают ругать меня и мою говядину на кости. А я так скажу, что меня вообще нельзя ругать. Я, как прилавок, на который можно облокотиться и об евоный можно больно стукнуться, ну и только.
Самые благодарные не покупатели даже, а собаки. Им в радость просто рядом полежать с прилавком и нюхать, нюхать. А уж если кинешь какой-нибудь дворняге кость, то она становится королевой рынка. Вся власть и материальные блага у ней, в сахарной, с обтянутой кожей косточке.
Так что покупайте, свежайшую говядинку и берегите себя и родственников своих, особо тех, кто ко мне на рынок ходит. С Новым годом, родные!