из пункта "а" выходит поезд в "бэ", в прижатое лицо к её подушке.
ночная спальня личное купе. глядит со стенки маня-безделушка
(сова — предтеча истин прописных), косящая у редких снов на входе,
с размаху бьющих под тот самый дых, куда с ашдода поезда не ходят.
двойные звёзды — звёзды на парУ?— несётся по вагону ресторану
гортанный смех на тридцать плюс вокруг комочками в остывшей каше манной
игривой проводницы...
времена в дрожащем подстаканнике сиротски
примолкли... шесть опять ушло...
война...
с забора взгляд заложников на бродском
кромсал таелет утром. тишина, нависшая молчанием мальчишек
не названа никак...
никем...
война...
во время за''ль стишки авансом пишут
в столы надолго.
выше неба боль.
заденешь ненароком — обожжёшься.
анестезией винной алкоголь вину не лечит. возраст тоже.
в плошках
погасших звёзд покоится кадИш... холодные, двойные, голубые.
из пункта "о" в туманность "вечно спишь" уходят рано.
газа в серой пыли...
на перекрёстке крутится хасид. танцует фрейлехс б-гу.
по спирали
к смертям вернулись — б-г не воскресит (любовь необъяснимою бывает).
потом, когда вернётся просто жить казнённое седьмого утром время,
поймёшь, что жизнь твоя принадлежит упавшим в газе.
тили-тили, бре-мя...
в отЕф твоей печали поезда из пункта "а" не ходят. кашей манной
не кормят проводницы. вновь звезда погасла над землёй обетованной.