Утих надрывной памяти поток,
Но взбить успел из капли шапку пены.
Не помогает и открытый сток
Прогнать намыленные ей подмены.
Теперь нужна лишь чистая струя,
Чтобы погасить пузырчатые вздохи:
Они как невозвратность бытия –
И веселы в толпе, и одиноки.
Струя тонка, медлителен уход
Бурлящей под водою грязной пены.
Но изменяет всё и вся исход,
И вечность обещает перемены.