***

 Она уходила февральской изнывшейся ночью,
Металась надломленной тенью от ветки рука.
Фонарь с бесполезностью сброшенной ею примочки
Светил, надрываясь, в подушку, в тепло от виска.

Застыли сиделками в белых халатах берёзы,
Утешно, устало, упрямо лаская стекло,
А под подоконником шприцы уже без наркоза -
Сосульки. Затихла, заснула. Никак отлегло?

Прошаркали мимо. Дверь чуткая скрипнула, грезя.
Вдруг ветер рванулся, ударился в фортку, раскрыл
Последним листком из истории слёз и болезней,
И снова захлопнул, в ветвях затаился бескрыл.

Кто верит, кто помнит, кто плачет, в ком в эту минуту
Незваная боль затаённой бедой занялась?
Так снега хотелось коснуться ступнёй необутой!
Но таяла льдинкой в ладони её жизни власть.

1980-2023