Зал в полумраке и молчит,
Его мозги окаменели…
А ты – в луче! И – пой, Минелли!
Кричи, безумная, в ночи!
Нет, не контракт тебя связал,
Но цепь дружка-мотоциклиста,
И эти ржавые мониста,
Смеясь, швырни в унылый зал.
Он, право, стоит оплеух,
Хотя в тени бокалов прячет
И лысины ловцов удачи,
И груди выряженных шлюх.
Колёса гиблых колесниц,
Привычно сваливаясь в глотку,
Зажгут привядшую кокотку
От пяток чёрных до ресниц.
И алебастровый стервец,
Изверясь в магнетизме фрака,
Любовь узнает наконец
За три-четыре смятых франка.
Ты – женщина, ты – в кабале
У похоти и неги жирной,
Тобой танцует кабаре,
Так сбрось бельё, но не за ширмой!
Пусть молнии твоих чулок
Нас по мордасам потным хлещут;
И, прочие срывая вещи,
Над залом оторвись чуток.
Насколько хватит чар, и сил,
И гордой, горестной издёвки…
Ты – плоть! Ты – пармезанский сыр!
Наживка дохлой мышеловки!
И растекавшееся тут,
Лоснящееся вожделеньем,
Уйдёт шататься по аллеям…
Потом, безносые, поймут?
1.04.2016