Минута Достоевского

Димитрий Кузнецов
(из цикла «Миниатюры»)

И снится мне сон. Сидим мы с Достоевским в какой–то ресторации, перед нами штоф с водкой, севрюжина с хреном... Чокаемся, выпиваем.

«Не любишь меня.., – с укором говорит Фёдор Михайлович, – не читаешь. Ленивый ты, братец. На одних стихах далеко не уедешь. Проза нужна, а не грёзы туманные... Ты закусывай, закусывай! Севрюжина знатная, у вас такой нет».

Опрокинули по второй, по третьей... Достоевский своё гнёт: «Я тебе так скажу, душа человеческая – потёмки, конечно. Но ежели с умом, то и в ней разобраться можно. Ты нос–то от моих героев не вороти. Чем тебе Родя Раскольников не хорош? Не Монте–Кристо, понимаю... Зато свой в доску!» И – хлоп по столу рукой. Половой тут же подлетает: «Чего изволите–с?» Достоевский ему: «Сгинь, нечистый дух!» и снова – ко мне...

«Вот для кого я «Идиота» писал, а?! Для кого, спрашиваю? Да для тебя и писал! А ты его и не читал толком... Ась? Фильму глядел? Тьфу... Давай ещё по одной. Фильмы ваши... прости, Господи!»

Выпили. Достоевский крякнул, утёрся салфеткой, и посмотрел на меня в упор: «Ты это... «Идиота» прочти, всё–таки... Со школы не открывал, небось». Поднялся, достал ассигнацию, бросил на стол. «Пойду я, недосуг уже. Жене поклон».

И ушёл, растворившись в сиреневой дымке холодного петербургского дня.
 _____________
 * Иллюстрация: кадр из сериала «Алиби»,
    в роли Ф.М.Достоевского актёр Тимофей Трибунцев.

P.S. Самое значимое и знаковое, это когда в своей ненависти к кому–либо признаются наши враги. Попалось на глаза такое признание большого любимца нынешней власти (настолько большого, что ему, носителю важнейших государственных секретов, одному из крупнейших чиновников страны, дали беспрепятственно выехать за рубеж с началом СВО, когда для него запахло жареным). Анатолий Чубайс, из интервью «Российской газете» от 19.11.2004 года: «Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски». Как говорится, без комментариев.