Ночей хребет взорвали динамитом,
Осколки звезд проникли глубоко.
И было блюдце до краев налито
Для Лунного ежа немолоком.
Немолоко клубничное, как счастье,
Пузырилось и требовало тост.
И еж-гурман наклейку чавкал пастью:
«Немолоко» 100 миллилитров. ГОСТ».
Сожрав ее, познал Экклезиаста.
Сходил в Эдем, там места нет ежам,
Позвал к себе коня - непедераста,
Но склонного к варенью и дрожжам.
Запрыгнул Лунный еж коню на спину,
Узду рванул и с криком: «Мать, мать, мать!»
Помчал к бродячим в таборе павлинам
Взять три пера, чтоб мушкетером стать.
В Париже было людно и арабно.
Неласково ощерился Собор.
Французский крыс ежа учил похабной
Английской песне про Виндзорский двор.
Соскучившись, он опрокинул мюсли
И вышел с криком: «Брешешь - не возьмешь!»
Вернулся в Петербург, ударил в гусли
И затянул «Калинку» Лунный еж.