* * *
Есть две женщины. Первая почивает на кошельке
(на высоком, на мужнином, выбирает мужей покрепче),
но в её расписном золотом носовом платке –
рок-н-рольный мальчик, личный забавный мим.
Ну и что, что несколько лет он женат на второй,
и вторая даёт ему кров, его кормит, голубит и лечит,
обожжёнными пальцами держит небо над ним
и, уставшая, ночью не может даже забыться порой.
О первой писал он повесть, он ей паж, скоморох, дурак.
Можно строчить ему в чат, можно купаться в его тепле,
раз называл богиней и каждой косточкой чуял
её самолёт над угрюмой тюрьмой Москвы, и млел.
Первая множит селфи, вот, мол, тюнинг и марафет,
вторая, на нежных ногах, терпит боль на стахановской ставке.
Далёкая ближе, а близкая дальше? – Эй, музыкант, привет,
мне из роскошных машин и перин не достать твоего поцелуя.
– Любишь мужа за деньги, бывшая, и брак для тебя пустяк?
Нет ничего святого в твоей драгоценной канавке?
Так посмотри на мой дом с фальшивого пьедестала:
жена, мой божественный свет, мне единственной женщиной стала.