Вы, наверное, думаете, что я расскажу вам историю? Ваше желание совершенно естественно: все мы любим истории. Даже спартанцы – эти суровые мужи, сбрасывающие слабых младенцев со скалы, слушали историю про подвиг своих трёхсот товарищей, наивно приоткрыв беззубые рты. Почему беззубые? Да потому, что в пылу сражения нередко случались досадные стоматологические ранения, а слово "импланты" ещё не перекочевало в обиход простого народа. Врочем, не буду утверждать наверняка, ведь я пока что не была в древней Спарте.
Вы, наверное, думаете, что мне неплохо было бы перейти к сути. Но идея неотделима от формы. Когда Льва Николаевича попросили рассказать, о чём роман "Война и мир", граф ответил: "Сейчас отвечу. Берёте первый том, читаете, и так до самого конца. Вот об этом мой роман". Поэтому, как бы мне ни хотелось сэкономить ваше время, я вынуждена соблюдать предписанный этому тексту неторопливый темп повествования.
Вы, наверное, заподозрили что-то неладное. Ведь начался уже третий абзац, а я уже совершила мильён не свойственных мне стилистических и логических странностей. Взять хотя бы слово "мильён" – что это вообще такое? А это сокращённое "миллион". Вы, наверное, так и подумали, но я считала своим долгом расставить все точки над "i".
Вы, наверное, уже сердитесь и думаете: "А при чём тут, собственно, дырка от бублика"? А она тут, собственно, и ни при чём. Но, чтобы хоть как-то оправдать заголовок, я расскажу вам весьма поучительный анегдот.
– Сколько стоит пучок петрушки? – спросил солидно одетый мужчина у бабушки в переходе.
– 15 рублей, сынок, – промямлила старуха беззубым ртом.
– Держите 15 рублей, а петрушку оставьте себе.
Целую неделю мужчина давал бабушке 15 рублей, и вот на восьмой день она схватила его за рукав дорого пальто.
– Вы хотите спросить, почему я даю вам 15 рублей, но не беру петрушку?
– Нет, – сказала старуха, – я хочу сказать, что с сегодняшнего дня петрушка стоит 20 рублей.
Надеюсь, вам понравилась эта печальная история, хотя вписать в неё дырку от бублика у меня так и не получилось.
Вы, наверное, разочарованы. Добропорядочный автор с достойной репутацией вдруг решил сыграть с вами в сомнительную игру. Всё, решено, надо бросить это бессмысленное чтиво! Уж лучше отдать это время сердечной молитве или помыть накопившуюся за день посуду. Но текста осталось совсем немного: краешком глаза вы измеряете остаток и находите, что он не так уж и длинен. В конце концов, прочитать ещё один абзац текста – это не так уж и много, а наградой за это упорство будет чувство выполеного дела. "Прочитал намедни текст некой госпожи Чебан, – скажете вы за ужином между делом, – совсем поисписалась, скажу я вам". И собеседники по достоинству оценят тонкость ваших критических измышлений. "Это, конечно, приятно, но не пора бы уже закончить этот странный текст", – думаете, наверное, вы?
Так вот: вы абсолютно правы!