Под стать цыганке, тихо поманив
и бойким бредом головы мороча,
колоду жёлтых листьев разложив,
гадала нам берёзовая роща.
Она лгала. И всё-таки не так,
как лжёт цыганка шустрая в угоду
тому, кто сунул в руку ей пятак,
как будто денег не видала сроду.
И я не стал испытывать своё
терпенье, что кончалось понемногу.
И, до конца не выслушав её,
мы вышли на вечернюю дорогу.
И спряталась твоя ладонь в моей
шершавой, неотёсанной ладони
и всё ещё дрожала, греясь в ней,
как после вьюги путник в тёплом доме.
1984