Посвящение Кире Ур.
Едва похолодало, люди
Запрыгнули в клавиатуру окон:
Кто с улицы, кто прямо из машин,
Собак неся на поводках и кошек.
Затем, согласно сложностям генетики,
Стучали в стёкла, будто дождь со льдом
Пошел с обратной стороны.
Там барабанил сумеречный дождь,
Как «на тюрьме» бунтуют арестанты.
Дохнуло влагой. А они стучали.
Я спички бы достал и папиросы,
Но по фасадам развернули свет,
Как развернули алфавиты счастья.
И люди кинулись изображать
Телами (в окнах) буквы или символы.
Они соединялись в темы:
«Мы только с моря», «Это лучший сторис»,
«Я здесь одна», «Чудесное знакомство»,
«На карту киньте хоть немного денег»...
Потом другие постили в сетях,
Кому что нравилось из публикаций,
Сказать честней - на что кто падок.
Но вертикально между них
Чернели рубки лестничных площадок.
Мне больше счастья было в темноте
Забиться в зимний угол батареи,
Читать стихи свои или чужие
И спички вышедшей луной
Светить на белую равнину,
Которой Пушкин, в шубу завернувшись,
подобно одиночной ДНК,
Куда-то ночью едет и печалится.
Луна уйдёт, а я курю, сипя,
И можно не проветривать от дыма.
Чем ближе сердцу счастье сетевое,
Тем чаще вспоминается уют,
Где пушкинская лестница вилась
Вверх бесконечно, да и вниз не меньше.
Сеть не обширна лестничных курилок.
Ряд темных клавиш с грифельным рисунком:
К стеклу прильнувший человек.
Как будто он, потерянная буква,
Придумывает новый алфавит
На мертвой стороне экрана.
...И тёмный оживает океан.
Скрипя от ветра, рубка светит спичкой,
И чья-то снежная печаль
Порывы счастья загружает в память.