Можно мясную (зачёркнуто) словесную нарезку, состоящую из не связанных между собой никакими смысловыми соединениями строк, так украсить зеленью, то есть – хвалебными критическими отзывами, что у неискушённого потребителя, то есть, читателя, запросто может сложиться впечатление, что это не чушь собачья, а ого-го какое высоко-поэзное изделие, шедевр, наполненный глубиной, широтой и высотой.
Удивительно: в современном мире происходят невероятные по значимости события, имеющие множество оттенков, граней и даже измерений, которые нуждаются в подлинном художественно-философском осмыслении.
Но вместо этого, из-под пера молодых и не очень авторов, километрами и тоннами появляются или словоблудные винегреты, или чушесемные нарезки, по сути – ни о чём и ни о ком, которые после прочтения не то, что запомнить, но и вспомнить – весьма затруднительно.
Есть хорошая отмазка, что, типа, это настолько крутые, вневременные творцы, что их мышление простирается намного дальше и глубже текущей реальности и т.д., и т.п.
В связи с этим я всегда вспоминаю интермедию про великого художника Рудольфа Мухоморова и его гениальное творение «Человек на снегу»: там один товарищ открывает картину, оценённую почти в миллион евро, а второй читает аннотацию к ней, в которой полно звучных эпитетов и многозначных терминов. Но по снятии с картины непроницаемого картонного покрова, оказывается, что там изображён человечек, такой, как рисуют маленькие дети, в центре абсолютно пустого, но зато – огромного по размеру полотна.
Неуверенные ученические мазки и кривые пропорции можно выдать за многоцветную гармонию и невиданную ранее архитектуру, только в том случае, если изображение будет на абстрактную тему. А вот если на конкретную – сразу станет понятно, что Рудольф Мухоморов просто не умеет рисовать, или рифмовать, неважно.
А ещё станет понятно, что Рудольф Мухоморов не обладает цельностью художественного мышления, потому и пишет ломтиками, кусочками, огрызками, которые просто нуждаются в обкладывании зеленью, то есть – хвалебными критическими пояснениями, в которых полно звучных эпитетов и многозначных терминов. Иначе, никто, или почти никто не будет это воспринимать.
«На самом деле – всё очень просто. Это люди усложняют, для собственной значимости.» - произносит главный герой моего романа «Толкователь чудес». И с ним очень трудно не согласиться, практически, невозможно.