По улицам, безмолвным и пустым,
по подворотням, вымерзшим и гулким,
минуя окон светлые мосты
и чёрные скопления проулков,
струится ветром траурный кортеж;
в нём семь карет, семь строк, семь нот зловещих.
Кинжалом звёзд пробита в небе брешь,
В проломе мёртвые алмазы блещут.
На чёрно-белом клетчатом плацу,
как в камереприговоренным к смерти
железом выжигают по лицу,
а если доведется - и по сердцу.
В могилу уходящего, а там
и гроб готов, но под покровом тени
видна одна короткая черта
и дата лишь одна видна - рожденья.
И то не та...