Там, где широта от стужи сжимается в дрожащую точку,
Где минус встает на дыбы немыслимый, как бытия заграница,
Разрывным междометием сделают выстрел рваные губы авантюриста,
И в разломах улыбки уютно свернется сукровица.
Там, достигнув вершины, вечной изнанки дна,
Глубиной глаз вычерпав необъятность безмолвного неба,
Подбородком пробует остроту кромки сна
Сам с собой говорящий в собрании льда и снега.
Там оставшись с ветром квитаться один на один
В опростившемся мире, ставшим сплошной дорогой,
Он бледнеет всё больше, теряясь в такой дали́,
Из которой и жизни не хватит, чтобы вернуться к Богу.