Наверно, в старости себя я не прощу,
За то, что в юности тебя я отпустил.
Сейчас уж горечь расставания не пью.
Да и любви вкус тоже позабыл.
Уже стирается из памяти лицо,
И голос твой мне кажется чужим.
И даже то злосчастное письмо,
Мне кажется каким-то не моим.
А время птицею взлетело в вышину,
И оглянуться уже нету сил.
Наверно, в старости себя я не прощу,
За то, что в юности тебя я отпустил.
Апрель 2004