Моральный кодекс был хорош -
Под кальку списан,
Забыть заставил нас, ну что ж -
Проделки коммунистов!
И так любили говорить-
Взахлёб любили,
Что мы - простой народ,
Всё позабыли...
У нас в семье не велось никаких политических разговоров. Конечно, это было небезопасно.
Но своё отношение к власти народ проявлял в анекдотах – довольно невинных по форме и очень жёстких по содержанию. Например: -
В персональном авто генерал с женой едут с дачи в Москву. Генерал сидит на переднем сиденье рядом с водителем, жена – сзади.
При въезде на магистраль водитель еле слышно говорит сиплым голосом:
- Правитьственное шоссе!
Жена – мужу (шёпотом): - Что он сказал?
Генерал (шёпотом) : - Правительственное шоссе!
Жена (шёпотом):- Почему шёпотом?
Генерал водителю (шёпотом): - Почему шёпотом?
Водитель: - Вчера холодного пива выпил!
Анекдоты были единственной относительно легальной формой протеста против диктатуры якобы пролетариата.
Но далеко не невинной – за анекдоты политического содержания давали сроки и немалые.
Однажды к нам приехали гости – мамин двоюродный брат с семьёй.
За столом, естественно, не обошлось без анекдотов (как никогда и не обходилось). Анекдоты были одним из немногих доступных развлечений, дающих некую иллюзию свободы.
На детей не обращали внимания, думая, видимо, что юмор вкупе с жёсткой сатирой недоступен детскому пониманию. Но я прекрасно все понимал в свои восемь лет, а бояться ещё не научился.
Потом я пошёл погулять, или же меня выдворили на всякий случай – не помню точно.
Ну а где гулять поздним зимним вечером ребёнку?
Я стоял на крыльце напротив нашего окна и «дышал свежим воздухом».
По улице проходил молодой милиционер, довольно симпатичной наружности – патруль, наверное.
Мы с ним поболтали немножко и я ему выложил свеженький анекдотец. Посмеялись.
Когда я вернулся домой, меня спросили – о чём это ты так весело беседовал с милиционером?
- Я рассказал ему анекдот!
Лица гостей вытянулись, наступило тягостное молчание, но мне ничего не сказали!
Обошлось!
У этого патруля, видимо, были другие задачи, а анекдоты милиционеры тоже любили!
-----------------------------------------------------------
Когда Сталин умер, вся страна погрузилась в глубокий траур. Непонятно было – как мы будем жить дальше.
Я учился в пятом классе мужской школы №452. Вся страна была одним большим «Социалистическим лагерем», ну а мужская школа – в особенности. В классе царили и верховодили второ-и –третьегодники – наши «паханы».
В эту школу меня перевели после окончания начальной четырёхклассной школы, единственной смешанной школы в нашем Сталинском районе, а может быть и во всей Москве. Она находилась в большом одноэтажном бревенчатом доме, за что её мальчишки из соседних школ называли «конюшней». Внешне, наверное, некоторое сходство было, но, по - моему это была лучшая школа в округе.
Смешанная школа гораздо мягче по своим нравам – девочки являются сдерживающим фактором в мальчишеском коллективе.
Мне довелось проучиться всего два года в мужской школе 5-й и 6-й классы – самые бедовые годы в жизни школы вообще. Когда я пошёл учиться в седьмой класс - мужские и женские школы объединили. Куда- то исчезли все второгодники, лагерная атмосфера отступила и настала интересная школьная жизнь.
Так вот, когда я учился в пятом классе мужской школы №452, умер Сталин. С утра мы все уже слышали по радио эту новость. Когда же пришли в школу – учеников всех классов выстроили на улице в общую линейку.
Перед строем вышла директор школы - женщина с добрыми очень красными, заплаканными глазами и смогла выдохнуть только одно слово –«Ребята!!!!…» , после чего у всех ребят школьной линейки подступил ком к горлу и намокли глаза.
Я думаю - не сам факт смерти «далёкого и близкого» Сталина растрогал ребят, а неподдельное горе доброй женщины.
По возвращению в класс произошло самое смешное и трагикомическое: - второгодник «Пыхтя» бегал по рядам между партами и угрожающе шипел: – «Ну, кто не плакал?...»
Мне повезло – я плакал.
Нам всем было велено прикрепить на груди траурные ленточки.
Такую же ленточку мы прикрепили на портрете Сталина, который поместили дома в рамку поверх любимой папиной репродукции картины «На севере диком», висевшей над обеденным столом. Так делали все – наверное по совету школьного руководства.
Прошла неделя. И вот однажды воскресным утром, уже часов в 9, из-за шкафа, отделяющего родительскую кровать от передней части комнаты, где над столом висел портрет вождя в трауре, раздаётся папин голос :
- Ну и долго я буду любоваться на эту образину!
Сначала я ничего не понял – никаких «образин» в поле зрения своего papa я не видел.
- А ты иди сюда, посмотри! - Воскресенье был единственный выходной день в неделю и зимой мы позволяли себе поспать немного подольше.
Я подошёл и положил свою голову на папину подушку – в зеркале, висевшем напротив родительской кровати, красовалось отражение портрета «любимого вождя народов»!
Мы дружно посмеялись, вынули портрет из рамки, и любимый пейзаж снова водрузили над столом!
Обсуждать было нечего – всем было всё ясно. Запомнилась только одна только краткая папина характеристика вождя народов –«Сатрап!».
Н. Татаринов
=================================
PS
Сейчас Сталина поднимают на щит. Никто не отрицает его полководческих и орг.талантов, но для населения это был вожак кровавой волчьей стаи. Но если бы он уклонился, его бы самого мгновенно разорвали.
Недаром настольной книгой Сталина бала книга Николо Макиавелли "Государь"!
Это букварь диктатара, который должен убивать, убивать и убивать - Убивать врагов, соратников по партии, сталкивать лбами и сеять интригу, чтобы не привыкали к лафе, не организовывались в заговоры и т.д.
Еще напоминает о себе такая трагикомическая ситуация.
Во время торжественного собрания призводственного коллектива по поводу очередной годовщины Октября перечисляли успехи коллектива, потом начинались здравицы - Слава партии, Слава Ленину, Слава Сталину - и начинались бурные, длгонесмолкающие аплодисменты, хлопали стоя, очень долго и никто не решался прекратить. Но вот нашёлся смелый - перестал хлопать и сел на своё место.
И все мгновенно прекратили это хлопанье и сели.
На седующий день смельчака арестовали, пришили ему уголовное дело и посадили.
А под конец следователь тихо сказал ему: - Первым не кончай!!!
Таков итог Страха и Лизоблюдства в нашей империи.