«Всегда» и «никогда» не говори –
не те слова. Напрасно не упрямствуй.
Пройдут и ноябри и декабри,
и вдруг январь небрежно бросит: «Здравствуй!» –
ответить не успеешь, как «Прощай»
растает на губах прозрачной льдинкой.
Крутых вершин себе не обещай:
низринешься – инструкция инстинкта.
Уже зима, край неба в звёздах весь,
раскрытой Библии внимает подоконник.
В сто пятый раз должна я перечесть,
как тютчевских стихов потёртый томик,
что всё пройдет: и это, и вон то –
внутри кольца рельеф не сохранится…
Зачем же невозможной красотой
прельщает нас желанная Жар-птица?!
И почему вот это и вон то
опять в восторг приводит наши чувства
и белоснежных зрелищ шапито
нам больше не грозит перезагрузкой?!
Зачем нам иней, шествие волхвов,
и Рождество, и чай из самовара?!
И Соломон зачем, древнейший из творцов,
вновь «Песню песней» предлагает – в дар нам?
Худ. Пётр Фролов