3-1-16
Узнав о болезни любимой Наташи,
Графиня — больная и очень слаба,
Решила в Москву переехать с «поклажей»,
Чтоб ближе к Наташе решать все дела.
Болезнь же Наташи настолько серьёзна,
Та мысль, что являлась причиной её,
Была для разбора причины столь грозна,
Что дел всех хватало и так без неё.
Нельзя было думать, насколько виновна,
Была она в том, что случилося с ней,
Не ела, не спала, и тени подобна,
Всё хуже и хуже уже много дней.
Отряд докторов, в одиночку и вместе
Попали к Наташе как будто бы в плен,
Они меж собой «пели разные песни»,
И мнений различных вращался обмен.
Не счесть и лекарств, всех прописанных ими,
А также усердия тех докторов,
Профессьей своей они были больными,
Им деньги платили со всех, со дворов.
Принятье пилюль, порошков и диета,
Всегда лишь по времени, в те же часы,
Домашним порядком вершилось всё это,
Графиней и Соней — всё взято в бразды.
Наташе противны все были лечения:
Пилюли, растворы и все порошки,
В ней не было веры к ним, к выздоровлению,
Считала, что всё это — за пустяки.
Однако процесс продолжался лечения,
Набеги к больной совершались раз в день,
И пульс, и язык, осмотр тела с терпением,
Держала она, несмотря на всю лень.
Он видел погасший порыв её к жизни,
Убитое горем девичье лицо,
Они — эти «стимулы личной отчизны»,
Как бы замыкали «леченья кольцо».
Он даже пытался шутить, и тем самым
В какой-то бы мере поднять её дух,
Каким-то возможным и даже обманом
Поднять интерес к жизни, кто к ней потух.
Окончив осмотр, когда доктор с графиней,
Оставшись одни на интим-разговор,
То он со своею серьёзнейшей миной,
С задумчивым видом давал приговор:
«Хотя есть опасность, но это лекарство
В лечение даст настоящий эффект,
Болезнь у неё — область «личного царства»,
Развлечься в лечении нужен момент».
Графиня, стараясь чтоб скрыть ту причину,
Его награждала всегда золотым,
И, вновь проглотив в том свою всю кручину,
Уже возвращалась к занятьям своим.
Вердикт докторов был суров, но с надеждой,
Продолжить лечение, домашний уход,
Режим сохранять обязательно прежний,
В текущий, и, по; крайней мере, весь год.
И лето того знаменитого года,
С нахальным французом грядущей войны,
В семье у Ростовых была непогода,
По воле той божьей, случайной беды.
Житьё городское, расставшись с деревней,
Чуть - чуть оживляло загнивший их дух,
Московский весь «климат» настолько же древний,
Гасил постепенно ростовский весь слух.
И горе Наташи нача;ло скрываться
Под слоем прожитых пред «свадьбой» годов,
Сердечная боль начала; зарастаться,
Физически стала она поправляться,
С присущих нам всем всех природных даров.