Простили, где крестили...
Последний свет в тревожный день
Ворвался, скрывшись за полями.
И, не отбрасывая тень,
Со тьмой меняется ролями.
Мертвецки тихо. Воскресит
Молитва в час упокоенья?
Быть может, смерть провозгласит
Черты минувшего мгновенья?
Мой странный гость, среди страстей
Смотри доверчиво ты в оба:
Здесь нет теперь уж новостей
Для добродетели и злобы.
Поэты, лекари, цари,
Священники ютятся смежно
С холопом. Что ни говори,
По всем катились неизбежно
Останки жалкой суеты.
Мой дух строптивый и унылый,
Доколе будешь жаждать ты?
До собственной сырой могилы...
Мерцает бледная луна,
Слепя холодными лучами.
Другой мне взор дает она.
Смотрю духовными очами.
Но кто насильственно влечет
В места бесовского виденья?
Хозяйке кладбища почет,
Поклон погостному владенью
За избавленье волхвований
Четы завистливых врагов,
Друзей, чьи низкие воззванья
Мечты швыряют для рогов.
А я решительно пред битвой
Среди коварства и измен
Кую свой щит ночной молитвой.
А меч - из погребальных стен.
И я услышан тем семейством,
Отнюдь не ложь и не обман,
Ответ на черное злодейство -
Святые кости христиан.
Они мне видятся родными.
Решил неравную борьбу
С нечестными, пока живыми,
Исправил горькую судьбу.
Да не падет венок поэта!
Он будет странствовать в веках
От поколений - всему свету,
Собой окутывая прах.