Повесть «О Золушке для взрослых»)
(предыдущий фрагмент «3. В нас кровь с молоком... Принц и Золушка»
http://stihi.ru/2023/06/29/4504)
– У вас вкус к жизни не увядший, –
принц, с этикетом воевавший,
сказал. – В глазах уже рябит!
Пойдёмте в парк. Там не убит
природный дух, в дремоту впавший…
От непосредственности вашей
весь этикет мой позабыт.
Но я, в семье пусть и не старший,
сам должен помнить, строя быт,
и о себе, и о потомках.
– А я, вся в дивном мире грёз,
наговорила вам о том, как
не пребывать с мечтою врозь,
чтоб счастья ждать не на авось.
Ни при свечах я, ни в потёмках
нигде восторгов эдак ёмко
не выражала, но пришлось
мне щебетать. И даже громко.
Откуда только что взялось!
Не жду я каверзы от рока,
мол, на себя готовься злость
навлечь, фасадом или боком
пред королём сев ненароком.
Но… чудо с грёзами срослось…
Георгий принял вид усталый
и хмыкнул: – Я баран с отарой
невест, но что-то вдруг стряслось.
Приятно сердце напряглось.
В тусовке нашей элитарной
для всех мы странной стали парой,
ведь по массивности я – лось
при вас, косуленьке поджарой,
простите, стройной. Довелось
мне стать охотником брутальным.
Мой лексикон, не ставший сальным,
всё ж от изящного далёк.
Покрыт он золотом сусальным…
А вы – тот тёплый уголёк,
что даст тепло не всяким спальням, –
принц в душу к Золушке залёг,
но каблучком своим хрустальным
она высокий сбила слог:
– Проголодалась я малёк.
Кто б угостил бы булкой с салом
и дал бы пряников кулёк! –
у девы блеск во взоре шалом
дал принцу свет, чтоб всё решал он,
а не топтался, как телок. –
Чтоб отозвался фитилёк,
кремень Души избит кресалом,
но с искрой он на отдых лёг…
Нам друг на друга не молиться.
Я вам не выставлю упрёк,
но преподать могу урок:
лес сам не против коалиций
зверей с людьми и будьте впрок
добрей и дайте притулиться
к себе зверькам на долгий срок.
Людские хари – с виду лица,
но морок самоудалится:
жестокость – всё-таки порок.
И ей способствует столица?!
– Ну, есть критический порог.
Ничто не может вечно длиться.
Никто не смеет удалиться
с порога в дебри, видит Бог.
На ком полно грехов, как блох,
то их число ведёт таблица
за кромкой, если наш счёт плох…
Вернёмся в зал, чтоб веселиться! –
от мыслей гостью принц отвлёк. –
У нас не хари. Просто лица.
Самодостаточно и в долг
всё ж для балов живёт столица.
Пора счастливый сделать вздох…
– А чья сейчас невеста злится?
– Одной единственной всё нет.
Я ради вас создам сонет…
* * *
«Веселье как-то иллюзорно.
На кой мне этот маскарад!
Жить без него в обносках рад…
Уединение не вздорно,
когда дышать и жить просторно,
причём и трубы не горят, –
в укор наследнику престола
припоминая всё подряд,
король шептал под нос без звука. –
Тебе созвал, сын, на парад
шикарных дев. А где движуха?!
Всё пью и пью, а в горле сухо…
Увы, сам чёрт тебе не брат!
А у меня вот депрессуха, –
в тоскливый час урона духа
король чихвостить сына рад. –
Тебя растлил столичный град,
тебе не в прок пошла наука.
Мне бьёшь по сердцу наугад?
Ужели ты – циничный гад?!
Посмей вот только, сын – а ну-ка! –
меня обкрадывать на внука!
Ты мне страшней, чем казнокрад!
Обрыдли сын твои кульбиты!
Ты перевёл, лишив наград,
аристократок в бедный ряд.
Морально девушки убиты, –
папаша, сам себе не рад,
стуча бутылкой недопитой,
распространял словесный смрад. –
Тебе ходить бы с мордой битой!
Блудить – вот дел твоих формат! –
король говаривал с обидой
на сына, сдерживая мат. –
Ты – принц иль попросту примат?!
Рай – это честь, клянусь Фемидой!
Он – от бесчестья каземат.
рай предпочтительней, чем ад
для родословной знаменитой.
Не надо было начинать
своим невестам, птенчик, врать»!
Зануда принц своей женитьбой
невест манил, чтоб не давать
им твёрдых обещаний. Знать
на принца злилась люто всюду,
мол, оскопить пора паскуду!
Принц успевал ещё терзать
и зарубежную приблуду.
Король не мог того не знать,
и, чью-то выразив причуду,
на кастинг-бал в масштабе льгот
звал претенденток на «зануду».
Напоминал ли бал запруду?
Невесты прыть копили год!
Жаль Беллу, Барбару, Гертруду
Камиллу, Лилию, Хильтруду,
Изольду… Принц был полиглот.
«В ряды невест сын вносит смуту,
а сам прёт в омут! Фиг ли брод
ему выискиваю всюду?!
Я – не Христос, но сын Иуду
при мне сыграет – сумасброд!
Всё вижу! Не слепой я крот!
Кошак утащит мышку к пруду…
В досаде часто поутру тру
глаза, лью слёзы, как задрот, –
король, побив тарелок груду,
капризы взяв в адвокатуру,
обосновал свой в парк уход. –
В пылу сомнительных угод
я этот бал затеял сдуру,
вот и обрёл сметану кот.
Свершилось! Поздно думать думу.
Немил по залу мне проход.
Невесты… бал… готовься к штурму.
А сын твой – бабник и проглот, –
король подвыпил: принял уйму
глотков вина, глаза – в разлёт! –
Куда Амур стрелу зашлёт,
туда и сам я сыну плюну.
Пусть предпочтёт язычник урну
под прах… душа уйдёт в полёт…
а сын – стрелу получит в лоб.
Принцесса Дня – не синекура.
От всех интриг, острот, кислот
принцессе бала – пить микстуру!
Но и лягушка из болот,
ища дворцовых позолот,
за-ради бала скинет шкуру.
Невесты – чопорность и лёд,
а всё ж свои. Бестактны сдуру.
Чтоб не завлечь чужих, цензура
им приглашенья и не шлёт,
но бал – такая процедура,
что сын, болтун и рифмоплёт,
мне и де-факто, и де-юре
невестку из чужих припрёт!
А в яйцах сына есть цензура? –
король следил за принцем хмуро. –
В мозгах у Гоши ералаш!
Он с кралей дал себе карт-бланш?
А у сынка губа – не дура…
Всё начиналось в ходе тура
с племяшкой графа, ведь добра ж
сынку желаю в день гламура.
Ору слегка, мол, вот фактура,
с которой в связь вступить – не блажь.
Но… принц флиртует без горячки.
Пред ним вопит: «Спи, принц! Шабаш»! –
глумливо шут, сев на корячки,
и даже шлёт упрёки паж…
И вдруг нежданный экипаж
привозит ту, что враз из спячки
выводит принца. Впал в экстаз
и возбуждённый танцем-скачкой
очаровался так чужачкой,
что жду от них любых проказ!
С неё медаль отлил бы враз
и с ней на шее вышел в пляс…
Не зря крадусь тайком вдогонку,
не то поднять могли бы громко
сын и его кокотка вой.
Зачем укрылся с незнакомкой
он в тёмном парке?! От кого?!
Да разве же клянёт конвой
в моём лице намёк их тонкий,
мол, слежку, вздорную долой!
Да, нрав монарший мой стальной
вносить не должен в удалой
настрой наследника замятню.
Я не хорёк, что в голубятню
ужасный внёс переполох.
Я как отец нелепо плох?
Прочесть мораль очередную
спешу сынку пока не лёг
с милашкой он на мягкий мох?
Обоих просто я ревную
друг к дружке, только не кричу.
Красотку эту наливную…
кровь с молоком… и сам хочу
не менее, чем сын. Ворчу,
что падок сын на юных кралей?
Амуру сам я дань плачу.
Я – мёд и спирт в одном бокале!
Красотку враз озолочу,
коль согласится стать в реале
она возлюбленной моей.
Она – краса из-за морей…
О! Музыканты повлияли
на мысли их вернуться в зал?
Я оркестрантам бы сказал…
Вы даже мёртвых бы подняли!
Пример мне бесы преподали,
как соблазняться хоть до ста
лет можно, глядя на уста.
Да за одни глаза и стан
её… для двух сторон медали…
в метрессы мне взять в идеале,
всё по своим покласть местам,
чтоб все завистники рыдали…
и клавикорды – по кустам.
Отправлю сына в дебри-дали,
зайдя к милашке сбоку сам...»
(продолжение в http://stihi.ru/2023/11/14/6175)