Не Спаситель на иконе,
Не на шёлке самурай.
То, где женщины и кони –
Это бабелевский рай.
Там не бык и не корова,
Чтоб телёночка родить.
И до Ильфа и Петрова
Я не буду доводить.
Я с конём не выйду в поле,
Матвиенку поманив.
При моей несладкой доле
Тот развеялся наив.
Не сидение печное
Мой подвинуло оскал.
Я коней водил в ночное,
Ноги чаще сам таскал.
При судьбине беспощадной
Я к коням не охладел.
Но теперь я безлошадный,
Потому что поседел.
И таскаю так же ноги,
Не рыбачьи невода,
При натоптанной дороге
По-собачьи никуда.
У меня былое – дюны,
Вся отрада – за межой,
Где бывал в гостях у Джуны,
Матвиенке не чужой.
При такой-то при удаче,
Так похожей на пассаж,
При её, причём, подаче
Попадал на вернисаж.
Разместился он устало
Без религии кругом.
И стихи она читала,
Но об Игоре другом.
Этим ликом окружало
Дом с хозяйкина холста.
И его изображала
Джуна в образе Христа.
Ведь она не Фима Собак
Среди псов и кобельков.
Но стоят во мне бок о бок
Матвиенко и Тальков.
Это мистика, не скверна,
Джуна в ней не молода.
И коней моих, наверно,
Укатало за года.
У меня пейзаж сиротский
В этой пьесе в голове.
На конях летит Высоцкий
В «Мерседесе» по Москве.
Но и он уже за гранью
Лет уж десять, как тому.
И окно моё с геранью
Светит месяц потому.
Светит месяц, светит ясный,
Светит полная луна.
На кафтан падёт атласный
Пугачёвская вина.
И обратно что-то мямлит
Сердца голос второпях.
И ко мне приходит Гамлет
В водолазке и цепях.
2023