"Ты со мной не сидел, - говорит мама сыну. -
Не не спал по ночам у кровати моей.
Приходил - уходил. Я хриплю тебе в спину:
'Стой!.. Побудь со мной...' Глухо. Бежишь ко своей".
Сын вздохнул и накрыл шерстяным одеялом,
Что купил для жены, но тут мамин звонок,
И укутал по горло. Старушка сказала:
"Ты удушишь меня. Вот мой младший сынок..."
Сын спустил одеяло, глаза свои пряча,
И на кухню пошёл, где уж чайник кипел.
"Он всегда знает, как укрывать, сколько чаю,
И не врёт, что устал и ещё много дел.
Ты не слушаешь? Правда глаза тебе колет.
Вышел якобы чаю налить? Не пройдёт!"
"Газ сюда не протянешь, но микроволновку
Я могу переставить, и чай будет вот", -
Сын вернулся, побрякивая чашкой с блюдцем,
А уже мерил взглядом советский сервант.
Глазомер показал: будет выступ отсюда
В сантиметр. Эта печка не встанет сюда.
"Ты пожар мне устроишь!" - тут мать возразила.
Сын и рад был, что микроволновка не здесь:
Шум её среди ночи так дёргает жилы,
Что приснится работа, ужаснейший день,
Ни поесть, ни попить, ни с друзьями, что курят,
Постоять на крыльце... А жирдяй жрёт, как свин!
Он за всеми следит и начальника дурит.
Вот и штрафы с курящих. Бросать их - своих?
"Чай несладкий. Ты сахар на мне экономишь?"
"Мёд на дне, размешай". Одеяло жене
Против дыма друзей - на весах сына точных.
"Мам, ты долго жила. Посоветуешь мне?"
"Говори", - мать поставила чашку и взглядом
Оживлённым воззрилась, как в сорок пять лет.
"На работе есть крыса. Он шепчет начальству,
Что работает он, аж пыхтит! А мы - нет.
Что мы курим..." - "Ты куришь?" - "Нет, мам! Но коллеги...
Не курить с ними - буду сидеть только с ним".
"Ты не с ним и не с ними. Нашёл ведь проблему!
Мне звони, если все паровозы ушли".
Сын вдруг понял, что это дымит поезд жизни.
Что в окне - младший брат. И коллега-стукач.
И ребёнка жена извела (не просил он!),
Потому что слегла престарелая мать.
Что не светят ему ни любовь, ни надежда,
Ни наследство, ни должность. Пар чая - как дым!
Он ушёл, не прощаясь. Как камень. Как прежде.
Скоро поезд. Он лучше. Он едет к СВОим!