Он так и жил...
Он борщ варил.
Пил горький кофе
по утрам.
По-выходным, к борщу —
«сто грамм»...
А после
в руки брал гитару,
и с одиночеством
на пару
делился радостью,
печалью...
И ноги укрывая
шалью,
сейчас, в промозглом
ноябре,
он горевал не о себе...
О маме..,
добавляя «но»
и понимал,
что так должно, —
когда уходит первой
мать,
судьбе не надо
возражать...
И он смирился с той
потерей,
но открывая ключом
двери
в её уютный уголок,
хотел услышать :
— Ты, сынок?! —
в ответ с порога —
тишина...
А рядом с ней —
его вина: недосказал,
не попросил, недожалел,
недолюбил!..
В продрогшем
сером ноябре
он горевал
не о себе...
И снова
матушкина шаль
его
развеяла печаль, —
как руки мамины
на плечи
легла она.
И стало легче...
Сб."У меня для счастья есть причина"