Ветер насвистывал песню людскую,
Деревья шумели в такт.
Человек глядел в даль пустую,
В его душе всё было не так…
Жизнь до дыр растерзана -
Всё видно дураку из далека
У каждого по-разному сердце разрезано,
Даже у брошенного старика.
Одетый в простую рубаху,
В старых потрёпанных брюках;
Шагал он слабо от страха,
Утопая в не нужных муках.
Глаза блестели от надежды,
От той, что спрятана в храме.
Грехи спадут, словно мрачная одежда,
И Господь смилуется над нами.
Ничто человека не посмеет выставить,
Будто алкоголь иль разговоры по ночам;
Единственное лекарство для души – это исповедь,
Поэтому люди ходят в храм.
Подойдя к тяжёлым дверям,
Грешник мялся правду говорить:
Старцу он, конечно, доверял,
Но самого себя не в силах простить.
К священнику незаметно подкрадясь,
Старик расспрашивал о том, о сём…
Неуклюже на стул садясь,
Началась исповедь живьём:
Меж чистых рек и озёр
Ты не видывал ничего прекрасного.
По ту их сторону – болота, позор,
Так и с человеком несчастным.
Я труслив, одинок и бледен,
Но богат душою своей:
Рассказы строчу утром, на обеде.
По жизни – простой дуралей.
Помню блаженную юность:
Её каждую малую часть.
Ошибки в молодости – такая глупость,
Пред которыми мне сейчас отвечать…
В тот час холодный и ночной,
Когда из бара выходил.
Был пьян, не ладил с головой,
Одну красотку я спросил:
«Вы хитры, словно вор,
Что стоите предо мной?
Украл бы вас на вершину гор,
Не хотите ли пойти со мной?»
Она тихонько рассмеялась,
Открыв белоснежную улыбку.
Моё сердце содрогалось,
Руки от пота и страха становились липкими.
Её душа была сильна:
Как буря сносила на повал!
Ух, досталась мне жена,
В какую историю я попал!
Кареглазая, добрая особа,
Заботой веяло с её рук,
Спасал чаем от зимнего озноба,
За столом собирала друзей и подруг.
Порхала, словно ранняя птица,
Пела песни, стоя на кухне.
Глаза от радости начинали светиться;
В здоровом теле – здоровый дух.
Себе не давала утихомириться:
Пчёлы звонко жужжали в ухе.
Семью заводить не торопились,
Слишком дорого это обходилось.
Ссоры часто в доме бушевали,
Выгоняла с девичьим криком.
Приходилось мне ночевать на сеновале,
За цветами бежал мигом.
Двое суток по полю бродил:
Себя никак не находил.
Чем больше с мужиками пил – тем смелее жену бил.
Мой рассудок отказался понимать,
Я любил всё чаще врать.
К незнакомым, но симпатичным женщинам
Ложился тихенько в кровать.
Убегая от меня, она стирала ноги в кровь.
И, дойдя до самого края,
Возвращал любимую вновь.
Настал час любви роковой:
Распрощался я с женой.
Долгое время головой не понимал,
За что Всевышний так сильно наказал?
Я знать не знал, на сколько согрешил,
Как пал у Бога в глазах.
Немалых гадостей там совершил –
Теперь стою и каюсь в слезах.
Полоса жизни в линейку измерена:
До каждого вздоха внутри.
Однажды сломается, как тонкое дерево.
В голове пронесётся: «Свою жизнь рассмотри!»
Печаль нахмурила священнику чело,
Те грехи не заметёшь давно.
Как не стараться всю жизнь ошибиться –
От каждой ошибки будешь молиться.
Тяжкий груз давил на душу,
Но искупления час настал.
Став перед Богом, я не струшу,
Грешников таких он много повидал…
Прощает он нас смелых и не верных.
Пришедших к Нему, повернувшись вспять.
Послав нам испытаний соразмерных для того,
Чтоб не ошиблись мы опять.
Старик, положив седую голову на грудь,
Попросил у Господа прощения.
Мыслями, уходя в святой путь –
Получил у Бога просвещение.
Выйдя за ворота храма,
Покрестившись правой рукой,
Старик тихо заплакал –
Боль ушла сама собой
2020-2021 (2022)-годы написания и
редактирования произведения