В мире, где живут веками
люди разве что от Пасхи
до Покрова, над ветвями
облаков распались пазлы.
Простужая сумрак, ветер
восстаёт — и, ни пришей, ни
пристегни, уходит в север,
лису даже Серой Шейки
не оставив на прохладном
озере в угодьях божьих,
так ни с чьим тревожным взглядом
и не встретившись на пожнях.
На траву сухую мглисто
бросил взгляд — и откровенно
подтолкнул мозаичиста
по небесную Равенну.
И такой припомнил выход,
что ни женщину, ни пашню
не выоривать не выйдет,
развлекаясь праздной блажью,
ну конечно же не выйдет,
будний надобен в избу ведь
род на вырост, а не выверт.
Ну, а там и праздник будет.
И раскинет пух над пашней
с небывалой благодати,
пух легчайший, пух лебяжий
Матерь Мира, Матерь… Мати…