Ну, конечно, мясца раз в неделю приятно поесть, винца красненького попить, цветочки-бабочки… Но сколько труда, да еще какого… Без мужика хреново – всю тяжелую работу приходится делать самой. То колодец чистить, то дорожку из плит 50х50 перекладывать из-за муравьев, то сортир покосившийся выпрямлять, то кирпичей полкуба перетаскивать с одного места на другое. Ну, уж не говоря о дрова пилить, воду таскать, крыльцо ремонтировать, чтобы шею не свернуть. Конечно, можно и не делать, но тогда будет уж совсем убожество. Хотя и так… У нас ведь ничего похожего на гламурный образ дачи – какие-то бассейны, джакузи, теплые полы, что там ещё? Комнаты для гостей? Я своим свою кровать уступаю, если кто вдвоем, а если один – Димкиной в закутке обойдутся. А все удобства – во дворе. Сортир – хлипкая будочка с ведерком, правда, оно современное, с сиденьем – это цивилизация своим крылом коснулась наших задниц… И не сказать, что это только мы нищие такие, мало у кого как-то принципиально иначе. У самых работящих и рукастых мужиков все, конечно, немножко покультяпистее, даже баньки стоят, но вода из них все равно по трубе прямо на межу выводится… Так что, все очень примитивно, хотя, если на Ямале где-нибудь такие условия в поле бы были, решили бы, что это – просто курорт. Так что все относительно. Душ мы поставили только в этом году – что бы делали без него в этом сезоне, когда было около 40-ка градусов почти месяц, не знаю. 25 лет просила Толю что-то придумать, так и не выпросила, так он и помер без душа. Правда, в те времена дача была для нас совсем другим.
Что тут можно сейчас делать – только что-то пахать-строить-ремонтировать и налаживать. Только наладишь, покосишь, прополешь, окультуришь и причешешь – как раз вечер воскресенья и пора домой. Однажды только я здесь прожила почти месяц - Димка был, кажется, в Черкассах, я работала в институте фактически без зарплаты и поэтому совершенно в свободном режиме, а в школе имела большой отпуск, и могла себе позволить пожить здесь с котом Форосом и собакой Маком – это где-то году в 96-м. Толины старики постоянно не жили, приезжали наездами – не помню, почему. А я в тот год сидела здесь и делала доклад о картографировании животного мира в странах КАФФ, Арктики то есть. Поставила в сарайчике столик у окошка, вазочку с цветочками, все убирала-полола-поливала вовремя. Ленка приехала, глянула, сказала, что дорожка «как в воинской части». А ведь тогда не было газонокосилок… Правда, и газонов было меньше – все в грядках. Я выращивала огурцы и помидоры, на опушке леса у нас было самозахватных 2 сотки картошки… Жили с огорода…
А еще раньше, когда я первый раз приехала на дачу, она вообще была для нас только для любви и здесь можно было заниматься только одним… Может потому еще, что больше нам было негде. Поэтому сейчас меня и тянет сюда.
А еще потому мы здесь ничего, в общем-то, больше и не делали, что летом были, как правило, в поле. А если нет, то старались уехать в отпуск куда-нибудь на море - очень я любила Крым. Да и Толька тоже юг и жару переносил с легкостью.
Так что сейчас осталось только вспоминать – как мы здесь любили друг друга, целовались потихоньку за фанерной стенкой, а Димка нам вдруг кричал: «Мам, что это там капает?» Ходили в лес за грибами и просто так, погулять, однажды Толька даже выпускал здесь гадюк из серпентария, на высоковольтке, – немного, штук десять, но все же. Купались в тогда еще очень даже пригодном для купания пожарном прудике, Маська обожал купаться с нами, все норовил спасать и при этом нещадно царапался, а потом бегал в самоволку тайком. Сажали картошку, сначала вроде как необходимость, – не было же ничего, зимой отец сидел на ячневой крупе с салом – кулиш варил, как же он вонял! А потом в 2001 г. на опушке на краю нашего картофельного надела похоронили кота, который и родился, и помер здесь, на даче. Принесли нам его аккурат накануне путча, в 1991 году, в воскресенье, розовый такой был – балинезийской породы чудик. Сейчас на его могиле такой лес стоит – мелколесье березовое, не продерешься.
А как выковыривали из-под соседского сарая Мака, который загнал туда очередного ненавистного ежа? Сутки не вылезал!
А сколько собирали яблок! Пока была машина, это не составляло никакого труда – только собери. А когда наша птичка (на заднем стекле была круглая картинка – стикер с краснозобой казаркой, Щадилов подарил, привез из Слимбриджа от сэра Питера Скотта), приказала долго жить, стало тяжело, да и урожаи возросли – яблони стали старые и очень большие. А какие вывозили охапки цветов! Я постепенно стала вполне фанатичным цветоводом. А как любовались первыми подснежниками, когда приезжали по весне! Толька тоже обожал цветы, все норовил отовсюду их привозить и сажать. А еще обрезали по весне яблони, когда в начале марта в память о наших первых нелегальных зимних сезонах приезжали сюда. Отдельно – о том, как я первый раз приехала с ним сюда в ночь с 7 на 8 марта 1985 г. И целых четыре года мы по средам с конца ноября по начало апреля ездили сюда, встречаясь на Чухлинке.
А уже потом, поженившись и узаконив наши отношения, обустраивали свою комнатку наверху, делали ремонт, а Толя из дареного соседями четырехдверного шкафа, привезенного из Балашихи в три захода из-за своей тяжести, делал дачный гарнитур! Получился шкаф, письменный стол, этажерка для книг, книжная полка и еще прикроватный столик типа журнального в придачу. У него здорово получалось столярничать.
Ну и что теперь делать на даче? Пить красненькое, писать воспоминания и горевать о прожитых годах? Или радоваться, что все было так здорово? И так еще недавно - это фото осени 2004 и лета 2006 г. Последнего ...