По озеру пройтись
как по марсианской пустыне,
бессмертные шедевры замерзшей зелени полыни
и дыни льющих мед далеких старых звезд,
мы на коньках, а может в говнодавах на широкой, тягостной резине,
совсем не мокрый, шустрый снежный лед
и варежка твоя мою берет,
я прижимаюсь алостью к щетине,
мы вместе с давних пор и мы поныне
два беспокойных зверя на коньках,
мне нравится твой шерстяной рукав.
You are always on my mind,
you are always on my mind.
В командировку уезжаю я в кабине
или смотрю на хворост снов в камине.
В качестве полусерьезного обещания
ты шепчешь, что ночью ты меня убьешь,
придушишь и обманутости ждешь.
Я улыбаюсь и готовлю в ноутбуке первоклассную ложь,
как рой мотыльков, забравшихся в осеннюю рожь,
они маленькие, что правда, что не правда хер разберешь,
ты еще что-то говоришь, суть изложения – нож,
я уже вообще не знаю, что думать, душишь или ножом режешь, не поймешь.
Может написать, в твоем исполнении истинный ураган как день весенний погож?
Мы расположимся так, чтобы наша бессмысленная жизнь
сначала окончилась удушьем, а потом резней,
слышишь, я такая смешная, ну что мне делать с тобой?
Может поживем в квадратном окне гибкими?
И твое лицо расплывается в улыбке.
Может в термокружке утопимся нечаянно,
поплаваем с чаинками в чае?
В лихорадочных лучах солнца подхватим вирус
от фруктоидной летучей мыши,
экзотический, с долей знаний тропической медицины,
с поверхностными ссадинами синими
из-за повышенной влажности воздуха?
Что-то мне хочется, чтобы ты потребовал кольцо седобородым Властелином.
И на мгновение мы моргнули,
как будто вовсе не уснули,
я допишу начало сказки позже,
ты напиши мне тоже, тоже, тоже.