Здесь в парке всё уму дарует пищу,
И можно до луны рукой достать,
И злых ветров пророчества услышать
И голос из горящего куста.
Разлита в ясном небе песнь аэда,
Луна за облаком укрылась как Эней,
И вороные кони Диомеда
Ночь мчали в царство западных теней.
Заря пожаром Трои отразилась
На небе как в Улиссовом щите,
Берёза, что разбойник, притаилась
И жертву поджидала в темноте
С терпением, достойным Монте-Кристо,
А в свете фар случайного такси
Вокруг ствола поблескивали листья,
Как звёзды вкруг космической оси.
Протягивала лиственница лапы
И чахла на глазах как царь Кащей,
И лоскутами сорванного скальпа
Свисала хвоя жёлтая с ветвей.
Вот с плеч Востока ночи покрывало
Спадало медленно, румянилась заря,
А лиственница всё ещё казалась
Глазам скелетом старого царя.
И пот стекал холодными ручьями
По царскому хребту или стволу,
Когда заря пурпурными перстами
Его ломала смертную иглу.
Но скоро от людей здесь станет тесно,
Они пойдут дорогою своей,
И странная какая-то древесность
Проступит в жёстком образе людей.
Что, может, скажет кто-то: Неужели
Стал человек и твёрд, и слеп, и глух?
Как будто люди вдруг одервенели,
И что в деревьях пробудился дух.