И эта осень многих заберёт
помимо воли, просьб, молитв, взываний.
Но также нем и весел мой народ,
избравший путь дешёвых оправданий.
Здесь радуга. Там пепел, боль и стон.
Там ненависть. Здесь шоу, пляски, песни.
Там к тысячам пришёл Армагеддон.
Здесь миллионы заражённых спесью.
О, Боже! Как же надо опустеть,
чтоб принимать за святость обречённость,
чтоб над душой торжествовала плеть
и, разум вытравляющие, чётки.
Нас втаптывают, словно листья, в грязь
свои же, рвущиеся к пропасти, подошвы,
над нашими паденьями смеясь,
ещё учтивей унося на доты...
И эта осень в подыгрыш вошла,
деля устои на два скорбных мира:
мир шаткого уюта и тепла
и тот, где гибнут тьмы за честь мундира.