Предисловие к стихам от автора
Замысел данного произведения вызревал у меня постепенно. Он по сути явился синтезом нескольких реальных историй, которые в разное время оставляли глубокий, пронзительно-трогательный след в моей душе. Вот некоторые из них, затронувшие особенно глубоко:
1)История великого русского поэта Николая Заболоцкого и его жены Екатерины Клыковой.
Николай Алексеевич был довольно деспотичен в семейной жизни и во время долгих занятий литературным трудом требовал от домочадцев, чтобы в доме была идеальная тишина. Конечно, когда в семье двое маленьких детей, такого «эффекта» добиться очень сложно… Заболоцкий занимался поэтическим творчеством и переводами, как любитель увлекался живописью и музыкой… Вся его жизнь была поглощена Искусством… После долгих лет лагерей за «антисоветскую деятельность», тяжелейших пыток и страданий, он во многом ещё находил в творчестве забытьё и успокоение, оно помогало ему залечивать боль душевных ран… Всё хозяйство, весь быт, да и воспитание детей изначально и до конца полностью были возложены на плечи жены, Екатерины Васильевны. В поздние годы жизни Николай Алексеевич очень раскаивался в своём отношении к этой женщине и в 1948 году посвятил ей одно из самых трогательных своих произведений – «Жена». Всем неравнодушным рекомендую найти это произведение и прочитать!
2)История великого украинского поэта и писателя Ивана Франко и его жены Ольги Хоружинской.
Очень часто, когда пишут о многочисленных любовных увлечениях украинского гения, упоминают три его больших Любви. И ни одна из этих женщин не являлась его женой. А женщину, которая прошла с ним всю жизнь, которая родила и воспитала ему детей, которая буквально посвятила ему жизнь, он никогда не любил и даже ни посвятил ей ни строчки (хотя своим любимым женщинам он посвятил множество пронзительных гениальных строк).
3)История великого поэта Александра Твардовского, автора бессмертного «Василия Тёркина», и его жены Марии Гореловой.
Твардовский, напротив, души не чаял в своей супруге, всегда называл её своей «надеждой и опорой». Более того, на протяжении всей жизни, каждое 28-ое января, в день рождения жены, Александр Трифонович дарил Марии Илларионовне охапку белой сирени. А где он доставал эти цветы в такое время года, так и осталось навсегда секретом. Однако, при всём при этом, он тоже не написал ей ни строки за всю жизнь…
И вообще, вне зависимости даже от отношения к ним их благоверных, очень часто спутницы великих поэтов, писателей, композиторов, художников несут на себе всё бремя быта, по сути в одиночку воспитывают детей, да ещё и чаще всего прямо-таки «носятся» со своими «большими детьми» - гениальными мужьями.
Бывали случаи, когда находившиеся рядом любимые женщины и вовсе спасали своих талантливых мужей от смерти – так, например, Марина Влади не позволила умереть Владимиру Высоцкому в 30 лет, когда у великого поэта пошла горлом кровь. Через знакомых она нашла в экстренном порядке врачей, которые сделали, как говорится «всё возможное и невозможное». А иначе могли бы уже и не знать ни «Коней привередливых», ни «Песни о Земле», ни «Баллада о Любви», ни вообще просто большинства истинных шедевров гения, благодаря которым Владимир Семёнович остался в веках…
Или вот, например, такая неоценимая заслуга перед русской и мировой литературой, как у жены Михаила Булгакова Елены Сергеевны, которая записывала «Мастера и Маргариту», когда Михаил Афанасьевич уже не мог сам работать - лишь, превозмогая тяжкие страдания, диктовать любящей жене последние главы со смертного одра. Более того, именно благодаря Елене Булгаковой, лишь через десятилетия после смерти автора, роман смог увидеть свет.
Или, например, Надежда Мандельштам, которая была верной спутницей и настоящим «ангелом-хранителем» поэта Осипа Мандельштама при жизни гения, но, главное для истории, после его ареста и смерти, сумела сохранить архив своего великого мужа. По сути именно благодаря Ей о поэте не забыли и его наследие дошло до потомков! Архив Осипа Мандельштама был единственным имуществом женщины, сменившей на своем веку несколько городов. Однако, несмотря на бумаги, Надежда Мандельштам полагалась и на свою память - многие стихотворения она запомнила наизусть и тем самым сохранила для потомков(!). Благодаря ее любви и верности сегодня у читателей есть возможность познакомиться и со стихотворениями, которых не осталось в черновиках, и с самим Осипом Эмильевичем, чей трогательный образ она сохранила в своих мемуарах и письмах.
Данные мои стихи не имеют под собой отсылку к конкретной истории, в стихотворении воссоздан собирательный образ спутницы гениального человека, «сшитый», как говорится, «с миру по нитке». Это стихотворение я считаю одной из самых интересных и важных моих работ на ниве поэзии. Сейчас я понимаю, что эта идея эта поспудно вызревала в моей душе годами. Мне всегда казалось какой-то вопиющей несправедливостью, что верные спутницы поэтов незаслуженно навеки остаются в тени своих мужей-гениев, те женщины, которые были хранительницами поэтов – в прямом смысле слова, благодаря которым их судьба и творчество имели в итоге такое успешное развитие и финал, благодаря верному кропотливому труду которых была сохранена память о них…
Стихи, несмотря на серьёзность содержания, я наделил также изрядной долей иронии – для более яркой, точной, меткой реализации поставленных творческих целей…
Этими стихами я говорю огромное душевное Спасибо этим потрясающим Женщинам, истинным Спутницам Гениев, и как неравнодушный человек, и как человек творческий, благодарный за то Прекрасное, что досталось нам от великих творцов!..
Итак, «Женам гениев»:
Он с утра и до позднего вечера
Пребывает в полётах своих…
И забота одна – безупречным
Сделать сей драгоценнейший стих…
И забота одна – гениальная!
Богу-богово! - РОжден парить!
Ну а всё остальное – дневальное,
Жене гения нужно творить!..
Борщ духмяный подать и наваристый,
Чтоб порадовать творческий вкус, -
Хоть он пищей духовной питается,
Всё ж желудок – физический! – пуст…
Ну а после прибрать дом писателя,
Чтоб почаще хотелось прийти
Чистоплюйке – Музе сиятельной, -
Вдохновенней в порядок блистательный
Муза вносит свой обязательный
Дорогущий – для гения! – аперитив.
Ах, как часто он, очарованный
Бредит Музой! - да и не одной!..
А ещё, подлец, в очи-то новые
Он вдруг влюбится… да полнокровно так! -
Объясняя влюблённость – Искусства основою,
Новой строчкой оправдываясь перед женой!..
И она уж привыкла, что он - платонически,
Как по графику, в женщинах ищет святынь! –
И в дар каждой – поэму возносит эпичную…
И весь час утешается, горемычная:
Мол, забылся в наивности просто лиричной,-
Потому ей ни строченьки не посвятил…
А тем временем, пока гений - влюблятствует,
Она – скромно, в сторонке – негениальных детей,
Потихоньку растит - достойными чад своих! -
Для тех самых, глупышка, безмерно старается,
На которых Природе "поспать" полагается…
И не просто пред Муженьком преклоняется, -
Учит благоговенью тому – сыновей!..
Гений тоже побаловать отпрысков может, -
Даже сказку им – собственную! - на ночь прочесть...
Но сто раз пожалеет она, коль возложит -
Дочь попотчевать! - даже яичницей той же…
Или в школу ребёнка собрать – как положено…
И - не дай Бог! - талантищу этому Божьему
Ей доверить чада болезнь!..
Да за ним за самим, как за дитяткой,
Нужен спутницы денный и нощный дозор,
Чтобы этот талант - до безбожности мнительный! -
И при самой простуде – простой, безобидненькой,
Со своею фантазией – многим завидною,
Воображаемых болей приступом мнимым
До «каления белого» дух не извёл!..
Только мни иль не мни, ближе к старости,
А подчас и совсем в цвете творческих лет,
Но уходят гении в Божие Царствие,
Оставляя опять же - жене - на мытарство
На рабочем столе бумаг беспорядство,
Да и в шкафчиках – ни единый скелет!..
И бедняжка - опять денно-нощно - как трудится! -
Разбирая оригинальнейший почерк творца, -
Буду непоэткорректным, - каракули! - умница,
Разбирать умудряется, - след «лапы курицы»! -
От начала шедевра и до конца!..
И хочу вам заметить к тому же: шедевр сей,
Был записан на треть - её верной рукой! –
Под диктовку болящего… Только на реверсе
Разве вычеканят профиль сей ревностной
Берегини святыни народной?! – сей – жёнки! - наперсника,
Что и после ухода хранит его важный покой!..
Он для всех теперь – где-то на полках истории…
Лишь для верного ангела – жив!..
Ей одной – так насущен и вечен он – сторицей,
И под чутким её руководством Жизнь спорится:
Вот уже дом-музей благоверному строится,
Вот последняя рукопись в добрые руки пристроена,
И - с Молвою народной! - о Нём она спорит всё…
Эх, - витийство, витийство! – о том, что Историю
Сотворяли мужи, - клеветийство позорное! –
Где б была ваша братия та беспризорная,
Коль ни труд – теневой, скромный, «неамазонный»,
Ваших, гении, «wives» или «frauen», «жён» иль «дружин»?!..
Да я в толк не возьму, ну зачем понастроили
Столько гениям бюстов?! – не хватит Земли!..
Ведь они же все - сами себе - возвели
Во творениях памятник – нерукотворный! – вели ж,
Люд разумный, зодчим выстраивать лишь -
Жёнам гениев статуи! – в память достойную!..
И под стать верным жёнам – такие же стойкие!..
(Cтихи написаны в период с 10 по 18 октября, финальная авторская редакция – 29 октября)