Да, Геха, я имею свою точку зрения на происходящее, высказываю своё мнение, называю вещи своими именами, щедро раздаю «всем сестрам по серьгам». Это моё право. Не моя вина, что у них такие фамилии: Гехт, Губерман, Жванецкий, Шмуйлович, Зильбертруд. Если бы были: Иванов, Петров, Сидоров, Данилов, – я бы так и написал: Данилов, Сидоров, Петров, Иванов. Да просто разные мы! Разве я устроил так, что Васнецов, Саврасов, Нестеров и Левитан (хоть он и еврей по происхождению) – русские художники, а Кандинский, Модильяни, Малевич и Шагал – еврейские художники. Не я первым заметил, что Чайковский, Глинка, Мусоргский, Рахманинов, Свиридов и Блантер (да будь он хоть трижды еврей!) – русские композиторы, а Скрябин, Шостакович, Эшпай и Шнитке – еврейские композиторы (я не говорю: плохие, я говорю: еврейские), и дело тут вовсе не в фамилии, не в происхождении, а в мироощущении.
И разве я виноват в том, что Мандельштам и Пастернак – гениальные поэты, а Шмуйлович и Зильбертруд – всего-навсего местечковые поэты третьего-четвёртого ряда... а Мейтин Геха вообще никто.
.
.
Спросил знакомый (из банкиров,
в поэзии не так д а в н о):
– А как фам Губейманн, Киби’офф?
– Как?!!! – Как, как... – А никак!
– А Гондалеффский?
– Гандо... – кто?!!
– Фаше отношение к Быкоффу?
– К Быкофф... – ф-ф-фу!!! – Я не имею никакого отношения!
- А Мейтин, это кто?
- Никто!
– А Бгоцкий?
– Бгоцкий?! Бгоцкий... – х#р уродский!!!
– А хек угоцкий – это к кому относится?
– А к тем картавым, которые задают много вопросов.