Твой голос для меня, родная Зина,
(я после смерти В. Высоцкого ни разу к ней не приставал),
звучит, как мой любимый полонез Огинского,
Не променяю ночь с тобой я даже на рыбалку или ящик Клинского!
Ужо ты надоел мне, Ваня, своим потасканным смычком,
И лучше шёл бы пить любимую отраву, -
Один или с таким же озабоченным дружком...
Нежность, - страшная дубина, я ей глупой говорю,
Видно, ты забыла, Зина, буду счас напоминать,
На-ка, выпей керосину и в кровать!
Я про нежность знаю мало, ведь росла я, где попало...
А твою я, Ваня, нежность знаю, как ложусь, так обмираю!