Когда поэт в чугунность Славы верит,
когда свой вес ровняет по стране, -
его стихи, что дрессированные звери,
не вызывают обольщения во мне.
Их трюки все – давно уже знакомы,
они всегда в оковах мастерства;
к аплодисментам истово влекомы,
вдруг блекнутся со сменой ветерка.
И где – сиявшие в вершинах корифеи?
Где - достояния народа и страны?
Карета – в тыкву, произволом феи;
стихи - в забвения пески погребены.