Чёрная кепочка, белые щёчки,
тенькает, сидя в лимонной ливрее,
«Зинь!» — выдаёт потихоньку звоночки,
«Зинь!» — и не вызнать печальнее трели,
«Зинь!» — всё кого-то зовёт и зовёт, и
не дозовётся никак, видно этот
кто-то не знает, как долгие вёрсты
преодолеть или просто не верит
этому «Зинь!», что любого анданте
много пронзительней — и не оспоришь.
Что занесло тебя, кроха, сюда, где
в зимнюю пору повсюду — простор лишь?
Зимний простор, он такой, что не просто
в нём отыскаться, гораздо ведь проще
не отзываться — мол, поздно, и поздно
горло лечить изумительной понши.
Кроха сидит в снегопаде, как в пончо
возле окна. И заносится в двери
с улицы холод такой, что мне точно
не отогреться напитком с Мадейры.