…Он входит в Посидонов лес…
Всё тихо: лист не колыхнется;
Лишь журавлей на вышине
Шумящая станица вьется
В страны полуденны к весне.
В. Ж.
1
Солнечно. Озера синим огнем
очи согреты, и сердце, и дух.
Северных глыб колоссальный объем
взвешен утиными криками: «друг!»,
или: «подруга!» Отрадный их зов,
из моего прорастая нутра,
весь заливает сосновый альков
Острова Мертвых. А в водах – игра
синего шелка и желтизны
лёгкого трепетного тростника –
арфа, чьи звоны так слёзно слышны
в мутных хрусталиках старика.
2
В синь, вдогонку за Ивиковыми журавлями,
Птица-Жалоба в крике взметнула крыла.
Тень войны сквозь осеннее чистое пламя
на облитые солнцем поляны легла.
И увидел ты лик Немезиды: и ивы,
и накренившаяся сосна
взгляд ее отражали, покойно-счастливый
о возвышенном долге. Она
не о том ли тебе прояснённо молчала,
как глубокое озеро в солнечном сне,
что за смертью огнистое брезжит Начало,
словно Та, что из пены исходит к весне.
3
Да, иди, как и прежде, страшась, не умея,
в бессловесьи гугнивом – так будет вернее:
ведь смотреть – онеменье и страх,
как к Эроту прижалась нагая Психея
на колючих балтийских ветрах,
как тогда, под расстрелом, на том бастионе...
Онеменье, что впору прильнуть
к не доплывшей до невских соборов колонне
на волнами точёную грудь.
Только помнить, дыша в пересохшие губы,
что мерцала, как фетовский стих,
бастиона медвежье-гранитная шуба
в полночь звездами граней своих.
Выборг, Монрепо – бастион Панцерлакс, 20 – 21.10.2023