Каштаны и листья стали единым месивом.
Последний трамвай, отлязгав, в депо затих.
Молчим имена друг друга: нас занавесило
По самую душу, общую на двоих.
Во тьме выдыхает пар тишина бульварная.
Неважно какой по счёту переживёшь
Париж и всегда осеннее расставание,
Едва, нарушая правила, назовёшь
Себя, обнажив лодыжки и мочки в камушках:
Бликует обманчиво розовый кварцетин.
Зачем-то рыдаешь, словно впервые замужем
И словно ещё не более двадцати.
Растерянно смотришь вслед уходящим призракам:
И кто в коридоре памяти наследил?
Но в городе этом сильно хандрить не принято
И ты выключаешь осень, а с ней дожди.