Часть 1. Семья
Жил в деревне дед Иван,
Деда уважали,
Но при этом как-то странно-
Все «Маланыч» звали.
Непонятно было мне,
Прозвище откуда?
Это отчество иль нет-
Сельские причуды?
Оказалось, это жизнь
Наплела узоров,
Интересно – задержись
Любопытным взором.
Здесь давно жила семья-
Муж, Давыд, да Анна,
Петька с Васькой – сыновья,
Дочь была – Маланья.
Ждать сватов бы на крыльцо -
Только дочь с изъяном:
Оспой порчено лицо
Да слаба глазами.
«Бабье счастье не видать»-
Думалось Маланье,
«Век молиться и страдать-
В том мое призвание».
Молодежь гулять идет,
А она – к иконам
Вновь с молитвою встает
И кладет поклоны.
Так Маланья в монастырь
Уж была готова,
Но, читая в ночь Псалтирь
Чудилось ей слово:
«Ты нужна здесь. Не спеши.
Здесь твоя дорога!»
И Маланья от души
Вновь молилась Богу.
Восемнадцатый годок
Мимо покатился,
А у Анны в этот срок
Третий сын родился.
Окрестил младенца поп
И нарек Иваном,
Все - «Помощник, хлебороб!»
Рады несказанно.
Потихоньку жизнь текла.
Начат век. Год пятый…
За события, дела,
Сколько раз он клятый…
Много горя он припас,
Много бед наделал.
Заболела Анна враз,
Встать уж не сумела.
Не помог ей земский врач,
Травница из местных-
Померла. Стенай и плачь,
Вой – тут все уместно.
Ох, и лихо! Встал Давыд
На колени в храме:
«Как с детьми теперь мне быть,
Ведь полгода Ване?
Был очаг – и вот разбит.
Господи, дай силы!»
Через год ушел Давыд
За женой в могилу…
И невестой не побыв,
И не став женою,
Путь Маланье на обрыв
С этакой семьёю!
В девятнадцать лет троих
Поднимать, ох, тяжко-
Отвернулась, младший в крик-
Лезет из рубашки.
Как одеть всех и обуть,
Дать теплом согреться?
Был у девки трудный путь,
Но большое сердце.
Хорошо, корова есть-
Молоко спасало,
Без него – хоть в петлю лезь,
Хлеба не хватало.
Вот весна уж на носу,
Нет семян для поля,
Нечем сеять полосу,
Эх, сиротья доля!
Время быстрое идет,
Всё меняя в цвете,
Нанял пастуха народ,
А в подпаски– Петю.
Взрослым стал он,
Как-никак – минуло двенадцать.
Васе – девять, он мастак
В избе управляться.
Натаскает дров, воды,
Коль сестрица в поле,
Худ – тростинка- нет беды!
Дело сделал - воля…
Слез немало и нужды
Было горькой самой…
Ваня лишь не знал беды –
Стал сестру звать мамой.
У Маланьи новый воз
По благословению-
По покойным вырос спрос
На Псалтири чтение.
Коль покойник – сразу к ней,
Перечесть кафизмы,
Не откажешь – для людей
Смерть важнее жизни.
В благодарность – кто куском,
Кто копейкой ссудит,
Выживали вчетвером,
Помогали люди.
Вновь стучится в дом беда-
Заболели братья
Что ж ты снова бьёшь, судьба,
Как их поднимать-то?
У кого спросить совет,
Где найти подмогу,
Из лекарства – липы цвет
Да молитва Богу.
К старой травнице бегом
Бросилась Маланья.
Ветер воет, снег с дождем,
Хаос - в мирозданьи.
Бабка травок ей дала,
Да «заговорила».
Провожая до села,
Вслед перекрестила.
Не надеялась она,
Что мальчишки встанут,
Но решила та зима –
Помирать им рано.
Так день за день. Мужичку
Уж четыре года.
В день Николы к роднику
Собралось народа.
Здесь традиция жила
(до сих пор законна),
К роднику, что у села,
Приносить икону.
По поверью, там её
Обрели когда-то,
Брали воду на питьё,
Было место –свято.
Нынче праздновал народ,
Нынче день престольный,
Будет здесь и хоровод,
На «кулАчки» бойня.
Не по злобе, не всерьез-
Лишь померять силу,
А кому расквасят нос –
Не обидно было.
Хоть и праздник - Петька в поле,
Васька с Ваней- на народ,
Наслаждаться вольной волей,
Ожидая крестный ход.
Собрался народ из сел
Пеший и в подводах!
Вот священник подошел,
Крест макает в воду.
Ване нужно посмотреть!
Но не удержался,
Поскользнулся, и в воде
Тут же оказался.
За рубаху поп поймал,
Смех – на всю округу!
А мальчонка, ростом мал-
Смотрит без испуга.
«Чей ты будешь, паренёк?
Как зовут батяню?»
Носом шмыгая, Ванек
"Брякнул" вдруг: «Маланья!»
Был священник хоть и строг,
С юмором - в порядке:
«Знать, Маланыч ты, сынок?»
И взъерошил прядки.
А Маланья тут как тут,
От смущения в "краске",
И при ней - крапивы прут,
Это для острастки.
Людям весело в толпе:
«Парень освящённый!
Никакой не взять беде –
Он заговорённый!»
Тут же Васька, с кулаком,
Жестким, как напильник,
И Маланыч снёс потом
Братский подзатыльник.
И приклеилось, хоть плачь,
Будто с тем родился-
Был Давыдыч - стал Маланыч,
Как перекрестился.
И по правде, от души-
Это как признание
В том, что даром не прошли
Все труды Маланьи.
Часть 2. Ваня
Сироту обидеть - срАмно,
Сироту обидеть - грех,
Подшутить – вот то забавно,
Шутка – то ж веселье, смех.
Был декабрь, пушистый иней
На деревья с ночи лег,
Воздух чист прозрачно-синий,
Вверх из труб идёт дымок.
И стоял мороз приличный,
На реке – хрустальный лед,
На коньках (коль есть) отлично
Покатается народ.
Нет коньков, но всё ж Ванюшка
Просто так идет на лёд,
Там дружок его, Павлушка,
Чертит строчки взад-вперед.
У него коньки имелись-
В лавке батя приобрел,
Он на них летает смело,
Ну, ни дать, ни взять – орел!
Смотрит Ваня. Так охота
Прокатиться хоть бы раз!
У Павлухи мозг в работе-
Развлечение припас.
Был он годиком постарше,
Только малость похитрей,
Не заметил Ваня фальши –
Верил другу, хот убей!
«Вань, охота покататься?
Дам коньки тебе сейчас,
Только нужно пробежаться
Вкруг колодца десять раз.
Но не просто – а босому!
Хошь – не хошь, тебе решать,
Нет – проваливай до дома,
Да – начну круги считать!»
Ваня лапти разувает
(Не особо и обут!)
И по снегу начинает
Мерять заданный маршрут.
Всё, отбегал. Снег скрипучий,
Ноги – словно алый мак.
Лапти, старые онучи,
Как согреться? Да никак!
Пальцы колет как иголкой,
Ваня терпит, мол, пустяк!
Посмеялся Пашка только:
«Передумал я, простак!»
«Обещал ведь! Значит, враки?!»
Слёзы брызнули из глаз.
Всё решить поможет драка
Здесь, сегодня и сейчас!
Полетели наземь шапки,
Зачесались кулаки,
И, друг друга, взяв в охапку,
Дрались дети за коньки.
Кто там был, на бой смотрели,
Подзадоривая их:
«Покажись, Павлуха, в деле!»,
«Эй, Маланыч, врежь под дых!».
Долго, нет ли, длилась битва,
Но азарт не поутих,
Брань мешая и молитву
Растащил вдруг кто-то их.
Пашкин батя: « Что делили?
Так – растак вас! Ишь, хорьки!»
Ваня с Пашкой приуныли-
Отберёт, поди, коньки.
«Первый начал кто?» - Маланыч!
«Почему?» - второй вопрос.
Пашка смотрит уж не рьяно,
Трет Иван разбитый нос.
Любопытным интересно-
Чем закончится сыр – бор,
Тут же выложили честно
Про ребячий договор.
Почесал отец за ухом,
Головою покачал:
«СкидывАй коньки, Павлуха!
Накатался, брат, устал!»
Взял коньки, даёт их Ване:
«Забирай! Твои они.
А тебе, Павлуха, баня
Дома будет, извини!
Чтоб не подличал ты смалу,
Цену надо знать словам!
Раз сказал – то не пристало
В рай идти по головам!
Ты, Ванюшка, парень цепкий,
Не держи на Пашку зла,
Мы с отцом дружили крепко,
Но «косая» развела…».
И рукой махнув, сутулясь,
Зашагал домой сосед,
Пацаны, на солнце щурясь,
Рты открыв, смотрели вслед.
Осознал ошибку Пашка-
Но назад дороги нет,
С глупой шуткой дал промашку,
А отец – авторитет,
Поступил он справедливо,
Помирились пареньки.
Ваня, парень незлобливый,
Пашке стал давать коньки.
...Вновь весна звенит капелью,
С крыш соломенных парок,
Отдавая дань апрелю,
Набухают почки в срок.
Через стеклышко в оконце
Пригревает теплый луч,
Он – посол весны и солнца,
Путь проделал из-за туч.
Но с весной к Маланье в хату
Счастье снова не зашло –
Петю в армию, в солдаты
Проводили всем селом.
Разве было, чтоб беспечно
Жил в Руси простой народ?
Жил без горя? Нет, конечно!
Шел четырнадцатый год…
Повоюет парень много,
Потаскает патронташ,
Оборвет его дорогу
Переход через Сиваш…
Уж такое было время –
Словно буйный конь несло,
Не попал ногою в стремя-
Не удержит и седло…
И в деревне неспокойно.
Вася - в город, на завод,
Чтобы как-то жить достойно,
Не прокормит огород.
Ване - три версты до школы,
Ближе не было окрест,
На учебе очень скоро
Был поставлен жирный крест.
Класс один закончил Ваня.
Что ж, читать – писать умел,
Да потом ещё Маланья
Подучала между дел.
В годы те нередкой гостьей
Заходила смерть в дома,
И соседа, Пашку, просто
Так взяла, и увела.
Ваня с ним всегда дружили,
Хитроват, но свой пацан,
Пряник поровну делили,
Если был кому-то дан.
После случая с коньками
Не случалось больше ссор,
Все ж бывает между нами,
Но любой проходит вздор.
А теперь белее мела
Пашка, с венчиком на лбу…
Подошел Иван несмело –
Как не друг лежит в гробу.
Снова мать запричитала,
Не утешить, не унять:
«Почему тебя не стало?
Не тебе бы умирать!
Вот он, Ваня, сиротина,
Бог его оставил тут,
Хоть бы помер, нет кручины,
Лишь братьЯ с сестрой вздохнут!»
Бабы рядышком крестились –
Не в уме от горя мать!
С языка слова свалились,
Но уже их не поднять.
Ване больно и обидно -
Словно плёткой по щеке,
На лице следа не видно,
Сердце – словно в кулаке.
Как заноза из железа
Злые фразы в голове:
«Я, выходит, бесполезный,
Мне не место на земле?
Почему мне нужно смертью
Заплатить кому-то дань?»
Много было их на свете
В годы те таких вот Вань…
Жил мальчишка, размышляя:
«Нет, ты, тетка, не права!
Пусть отца и мать не знаю –
Стала мамой мне сестра.
А я ей опорой стану –
Старших братьев рядом нет,
Бог, он знает – Ване рано
Отправляться на тот свет».
Так он рос. Судьба погладит,
Ну, а чаще - даст пинок,
Из того, что видел рядом,
Извлекал всегда урок.
По годам, как по ступенькам
Поднимаясь, шёл Иван,
Набираясь помаленьку
Горькой мудрости крестьян.