Балкон.
Глаза моей иконы
замироточили.
Память — тоннель с пазлами,
будто бы червоточина.
Слабенький «переход»,
как в Ступине. Заморочиться б,
но я не гонюсь тут за блеском
и изощ-
ренностью.
Ведь ощущения все на виду,
как под прицелом наводчика.
Думалось:
всё — интенция.
Но оказалось — побочные
продукты эмоций. В общем-то,
не нужно здесь ни пророчества,
ни знаков судьбы, чтоб понять:
спешка ведет к одиночеству.
Калейдоскоп сложности,
сложенные по крупицам
утверждения, принципы,
убеждение в истине,
сравнение, синтез —
всё полная тут бессмыслица.
Вести за собой невозможно,
если ты сам — заблудился.
Если ты сбился с маршрута,
и карты глючат от Google.
Я не летел с парашютом,
но вновь оказался под куполом.
Всё это глупо, но
чешутся губы
сказать наоборот, не однозначно подумав,
а потом выкрикнуть в рупор —
что ты и сам не знаешь как лучше.
и что внутри рвёт на части.
что тебе кажется счастьем?
и есть ли у конечной
начало?
чувствовать — всё же, сложно,
когда ты нутром под кожей
мечешься и встревоженно
в страхе
влететь
в оплошность.
180 минут.
Кажется,
не хватало
только лишь их, как-будто,
чтобы решить с финалом.
Но снова идет на излом
замочек тот от «пенала».
Руку тянешь к судьбе,
но как итог — отпинала.
Оставив лежать на перекрестке:
Ползи, куда хочешь.
Погасли на небе звезды.
Не видно и путеводной.
Как там…
Подбросить монетку?
И будет тебе безразлично —
решка или орел,
если уж оп-
ределился.
Но вот забавная вещь:
чувства все — палиндром.
И всегда есть погрешность:
Монета встанет ребром.
Я снова в статике,
сдавленный,
с памятью
за бортом.
«Нет движения — нет выбора».
Я — господин Никто.