Цикл стихов «День лесного торжества»
********* *********** ******* ******** ***** *********
Рассвет в вятском бору
Из-за воротья глухолесья
Стремительно разлился свет,
Там Солнце с радостною вестью
Будил постельничий-рассвет.
И вот оно,
большое,
встало,
И было заспано слегка,
И в полнакала засияло
Над ободочком сосняка.
И стать кондовых сосен смело
В заутренний шагнула час,
И алым заревом зарделась
В высокоствольный канифас.
Вот луч сквозь хвойное окошко
Скользнул на моховой прогал,
И по его наклонной стёжке
Пар закурился - засиял.
Струистым маревом вздохнула
Земля привольно и легко.
Пичужка резвая порхнула
С росистой ветки высоко.
И горстку песенок - искринок,
Рассыпав дробью, наугад,
Спешила с этим утром дивным
В бору поздравить всех подряд.
А бор златыми рушниками
Остатки темени стряхнул,
Качая статными плечами
Под светлый
О-кающий гул.
********** ********** ******** ******* ******* ****** *******
кондовый - крепкий, высокоствольный,
канифас - ткань из хлопка с тисненным рисунком,
рушник - полотенце,
марево - влажная дымка в воздухе,
********* *********** *********** ********** ********** *****
Знойный летний день в лесу
В бору от угарного зноя
Запахло спеченной хвоей.
Разлился в сосновом покое
Живицы смолистый настой.
В томлении дух расплывался,
В изморе уснул ветерок,
Что только едва трепыхался
На ветке осины листок.
Но ближе к поречной урёме
Густеет еловника мрак.
Ползком сквозь замшелые дрёмы
Тропинка ныряет в овраг.
Там будто бы в погребе темном
Отволглым несет холодком.
И робко в ложке затенённом
Блеснет перекатным лучом.
А вот перламутровой струйкой
Журчит из щелястых камней
Родник, что медяницей юркой
Теряется между корней.
То руслице в хворостном ломе
Скрывает меж грозных коряг,
То с легким хрустальным отзвоном
В малиннике торит свой шаг.
Втекает в калужинку споро
С торфяною чёрной водой –
И гаснет живинка напора
В глухом бочажке за кугой.
А там, за заброшенной гатью,
Где топкой еланки прогал,
Бочажному илу в объятья
Следочек лосенка попал.
******** ******* ****** **** **** ***** ******* *******
Живица – сосновая смола,
Урёма – лес в пойме реки,
Медяница - местное название змеи,
Дрёмы – дремучие места,
Елань – полянка, прогал в лесу,
Куга – водная трава, настоящий камыш.
******* ******** *********** ******* ******** *********
Лесное бытие
Высокий папоротник по грудь
Перемежён с глухой крапивой,
Его закудрины чуть-чуть
Покрылись медною отливой.
Потом сырой прилог ручья,
Густой смородинник, осока,
И тишь лесного бытия
Под взором облачного ока.
Ручей в калужинку течёт,
Где кочки с кислой журавикой.
И коль идти низинку вброд,
То звонко жулькает водица.
Раздвоенный лосиный след
В болотной жижице впечатан.
Пихтовый ствол, как старый дед,
Седым лишайником запятнан.
Но мне милей сосновый бор –
Обитель статных великанов.
В безбрежный подняты простор
Вершины в хвойных доломанах.
Среди сосновых галерей
Гуляет ветер-полудёнка,
И как вихрастых малышей,
Он гладит их по головёнкам.
Бор омеднённо прозвенит
В ответ на ласки ветровые,
И непрослышно замолчит,
Покоя мощи вековые.
Взомлев в под_солнечных лучах,
Тайга на мреющих высотах
Благоухает в сосняках
Своим смолистым терпким потом.
По беломошникам идёшь,
Как по домОвым половицам,
И в сердце радостно несёшь
Лесной поэзии страницы!
*** ** *** *** **** *** **** *** **** ** *** ** *** ** *** *** *** ***
Прилог – небольшой овражек, пойма ручья.
Калуга, калужина – болотистое место.
Журавика – клюква, иногда брусника.
Доломан – однобортная куртка, часть старинного гусарского мундира.
Мреять (мреющий) – струиться в мареве, неясно виднеться сквозь дымку.
********** ********* ********* *********** ******** ***** ********* ****
Ночь в вековом бору
Таежный бор под лунной сенью
непостижимо обмирал,
И дол в прозрачном растворенье
затишью вечному внимал.
В лесной таинственной глубинке,
теряясь, тая, в густоте,
Сливались лунные тропинки
с тенями сосен в темноте.
А бор колоннами взносился,
высокоствольно, широко,
И свет туманный мягко лился
к подножьям словно молоко.
Был лес на храм похож немножко –
готический и вековой,
Где лунь сквозь бойницы-окошки
стекала в полог травяной.
А свод терялся в полумраке,
святыни бережно храня,
И звезды – ангельские зраки
гляделись из-за алтаря.
Я – человек, ничтожной тварью
внимал святилищу сему,
И мир величественной далью
внимал молчанью моему.