Гремящий, рокочущий, многоколёсный,
С запалом романтики послевоенной,
Почти неулыбчивый, грозно-серьёзный,
Как дороги мне твои первые смены!..
Все эти плакатные, красные фразы,
Технический запах на тыщи оттенков,
Мордатые КРАЗы, нелепые МАЗы,
Ледок верстаков и толстенные стенки;
Весь этот металл, что рудою когда-то
Копился веками в таинственных недрах…
Играю ключами – снимаю «раздатку»,
Работая метко кувалдою медной.
Упругость пружин, передачи, зажимы,
Подшипника блеск, утонувшего в масле…
В брелочной плетёнке часов и режимов
Я сам, как рычаг, инструменту подвластен.
Обилие света. Не спрячешься в угол
От псевдоплакатного главного взгляда.
И, встретившись с ним, ты не то чтоб напуган,
А просто стараешься делать как надо.
Но дерзкая власть однобока по-хамски:
Студентческий эпос читать не желая,
К тебе обращаясь открыто, без маски,
За всякую мелкую хрень – посылает…
Вот так и мотаешься год по этапу:
С капсборки – в моторку, затем в – агрегатку,
Потом – на талоны, на радость всем бабам,
И сразу же в яму прорывом внештатным.
Но, честно сказать, не беря во вниманье
Все эти могилы под днищем вонючим,
Я всю эту сволочь вполне понимаю,
Ведь нет в этой жизни учителя лучше.
А там и путёвых немало. Монтажкой
Клянусь, без которой – не тронешься с горки.
И с ю;мором все, до последней затяжки
Душистой, как хлебная корка, махорки.
Нет, всё-таки, други, наука трудиться
(да хоть бы и гайки крутить с аппетитом) –
Огромное дело. Авось пригодится,
Когда будешь сдавлен тисками кредитов.
А впрочем, и так, без особой причины,
К машинам душой прикипев капитально,
По цеху шагать не юнцом, а мужчиной,
Владеющим азбукой ржавых деталей.
Пусть в пафосных строках не будет гипербол,
А только масштаб кузовов многотонных.
Как это прекрасно однажды быть первым,
От счастья мозоли набив на ладонях.