Чернеет в поле зябь, сквозит на солнце клён,
восходит к небесам "Единородный Сыне"...
Смиренный сельский храм, душа моей пустыни
с рожденья моего мне предопределен -
хотя, увы, никто во всей моей родне
к явленью моему уж верен Богу не был...
Гора шершавых дынь на постланом рядне,
пушистое перо, легчайшее - вполнеба.
"Куда ты?" - "В церковь" - "А-а!" - и снова за труды,
а я спешу на звон, хрустя сухой травою...
О, сколько было мне - и всем со мной - беды! -
Но каждый раз меня Ты оставлял живою -
чтоб я нашла, пришла, чтоб я сказала "Вот!"
Чтоб добрую свечу пчелиную взяла я...
Чтоб дух, во тьме души неслышно прозябая,
принес мне, наконец, свой неизбывный плод.