Я часто и чертовски метко,
в себя стреляя, накопил
внутри, на миокарде, метки,
но самоеда не убил.
И с каждым новым суицидом
харизма прибывала видом
гусиных лапок на висках,
изыском новизны в стихах.
Теперь во мне поменьше прыти
(все шестьдесят коротких лет,
не удивив пальбою свет,
я был орудием событий),
но и сейчас, Судьбе в ответ,
упрямо "Да!" кричу на"Нет".
Потом я перейду на шёпот,
и жаркий спор сойдёт на нет,
и ценный мой бесценный опыт
одной строкой войдет в сонет.
И будет охать патанатом,
увидев, что внутри лишь атом
давал энергию для жил
и усомнится, что я жил.
"Потом" наступит, а покуда
весь нераспорото-живой
всё пью за свой неупокой,
и полагаю, что отсюда
туда нескоро позовут -
там жуткий холод и не пьют.