Маслянистою липкою мякотью
Растекается свет фонарей,
Продираясь сквозь серую слякоть,
Сквозь глухие проемы дверей,
Сквозь оконные рамы и стёкла,
Сквозь замочные скважины снов…
Но тускнеет…тускнеет… Поблёкло…
Петербург снял ночной свой покров.
Только в памяти жёлтые блики
Петербургских медовых свечей.
И дробятся мозаикой лики
На фрагменты меж тонких лучей…
Осеняя весь мир позолотой,
Заливая желтком синеву,
Куполами незримой заботы
Петербург опрокинут в Неву.
Будто в зеркале черном, в сиянье,
Размываясь в причудливый крен,
Шпили, портики в дивном слиянье
Разбивают стихию сирен.
Я склонюсь над ночною водою.
Сквозь ажуры решётки моста
В бездну гляну и веки прикрою:
Ибо там лишь одна чернота.
И сиянием нимба златого
Фонари вдруг осыпят свой дождь
На пустые осколки былого
Ярким пламенем, красным, как кровь!