Разъедая отголоски мыслей,
каплями по выемкам стены
сырость тает в сумраке…
и мы с ней
пьём исход губительной вины,
задыхаясь от горчащей влаги.
Рвутся стоны, не успев обнять
тонны обесцвеченной бумаги.
От порыва гнётся рукоять
под рваньём поблёкшего винила –
старый зонтик отражает суть.
Бытие цинично обвинило
в жадности.
Но всё несут, несут
на спине с прогибом для жующих:
в глотках пыль от скрежета зубов.
Всхлипы чаще.
Фальшь заметно гуще.
Рай для темпераментных рабов.
Потолочный космос гонит слёзы:
совесть плавит стены –
скверно, мда…
давится тоска туберкулёзом.
Осень наступила, господа.