Я так люблю тебя, что стол сиреневый.
Испачкал краской ночью, не спалось.
А лист, всё так же бел судьбой шагреневой,
нетронутый среди цветополос.
Расплакались, размылись акварелями
все мысли, пусть заплатами течет
твой лик, твой взгляд бессонными купелями
на пол, рисуя синее плечо.