И даже эта ночь
в сто раз была светлее,
чем мрак моей души.
Она была тепла.
Горели фонари,
луна, печально тлея,
в тумане, как корабль,
задумчиво плыла.
От горести уснув,
земля вокруг меня
направила стволы
деревьев в пустоту.
И чёрных дул глаза
смотрели без огня
на мириады звёзд,
стоящих на посту.
И всех ночных светил
безвидные лучи,
пробившись сквозь обман
зависших в небе снов,
не в силах были смыть
ни крови, ни причин
убийственной тоски
поверженных богов.